0
Результаты выборов в советы округов и парламент могут позволить оппозиции конвертировать контроль над местными советами и парламентом в дополнительные места в Выборной комиссии, которая сейчас в Гонконге избирает главу города. Это не отменит необходимости согласовывать выбор главы города с центральной властью, но потребует от Пекина большей осторожности в выборе кандидата. Проект изменений в ордонанс (条例), разрешающий выдачу подозреваемых в материковый Китай и иностранные государства, три месяца назад стал причиной самых массовых и длительных протестов в истории Гонконга. Исполнительный секретарь Гонконга Кэрри Лам в надежде стабилизировать вышедшую из-под контроля ситуацию, 4 сентября неожиданно для всех объявила о «формальном отзыве» (撤回) поправки. Однако такое решение могло удовлетворить протестующих разве что на начальном этапе, а сейчас этого уже явно недостаточно. Большинство протестующих вместе с представителями демократического лагеря в парламенте теперь настаивают на выполнении «пяти основных требований» (五大訴求). Помимо отмены законопроекта о выдаче, они требуют также создать независимую комиссию для расследования действий полиции, перестать квалифицировать протесты как бунты или массовые беспорядки, провести амнистию для ранее арестованных и ввести прямые выборы главы автономии и парламента. Но для выполнения этих требований мало одной политической воли гонконгских властей — некоторые пункты вовсе неосуществимы в рамках нынешней правовой системы Гонконга. Требуйте невозможного Отзыв ордонанса об экстрадиции можно считать политически решенным вопросом. Для этого достаточно заявления от уполномоченного представителя правительства, хотя протестующим и придется подождать до открытия осенней сессии Законодательного совета Гонконга в октябре. А пока законопроект будет по-прежнему ожидать второго чтения. Второе требование — создание независимой комиссии для расследования действий полиции — возникло на фоне беспрецедентной для Гонконга жестокости полицейских при разгоне митингов и равнодушного отношения властей к нападению триад на протестующих на станции метро «Юэньлун». Власти уже предложили провести разбирательство через существующий Независимый совет по жалобам на полицию (Independent Police Complaints Council), но это предложение не устраивает участников протестов. Действующий Совет не обладает полномочиями, достаточными для привлечения полицейских к ответственности. Более того, в Совете лишь два недавно назначенных представителя сочувствуют протестующим, а остальные (27 из 29) лояльны пропекинским партиям. При таком раскладе неудивительно, что руководитель Совета даже не заявляет о возможном наказании полицейских за жестокость. Создать действительно независимую комиссию в теории возможно, но наделить ее особыми полномочиями не получится без изменений в местное законодательство. Для этого личного согласия Кэрри Лам недостаточно — законы принимает гонконгский парламент, в котором болишнство составляют пропекинские депутаты. А вот амнистия арестованных возможна на основании действующего законодательства. Статья 15 ордонанса «Об уголовном процессе» позволяет секретарю юстиции отказаться от уголовного преследования любых обвиняемых в случае, «если, по его мнению, интерес общественной справедливости не требует его вмешательства». Законодательство Гонконга допускает проведение амнистии в виде отказа от возбуждения уголовных дел, поэтому вопрос амнистии больше политический, чем правовой. Отмена квалификации протестов как бунта (массовых беспорядков) появилась в списке требований еще в июне — после митинга 12 июня и заявления руководителя полиции Гонконга. В отличие от «незаконного собрания» (до пяти лет лишения свободы) массовые беспорядки являются более тяжким преступлением и наказываются лишением свободы на срок до десяти лет при разбирательстве по обвинительному акту (trial on indictment). За все время протестов в Гонконге (с начала июня до 9 сентября) было арестовано около 1,2 тысячи человек, из них более двумстам уже предъявили обвинения. Четверть из них обвиняются в организации бунтов. Полиция не уполномочена определять, по каким статьям привлекать задержанных к ответственности, поэтому это требование также обращено к секретарю юстиции. Максимальный приговор в Гонконге выносится только Высоким судом Гонконга (приговоры окружных судей — до семи лет лишения свободы, судей магистрата — до двух). Окончательное решение о квалификации преступления и ответственности за него может вынести только суд. Последнее требование протестующих — проведение прямых выборов главы города и гонконгского парламента — однозначно невыполнимое. За это в 2014 году боролись участники «революции зонтиков» и ничего не добились. Законодательный совет Гонконга формируется по смешанной системе, в которой лишь половина депутатов избирается на прямых выборах от территориальных округов. Вторую половину избирают по функциональным округам, представляющим деловые и профессиональные сообщества Гонконга. Именно благодаря такой системе пропекинские партии сохраняют контроль над парламентом: на последних выборах они получили 40 мест против 29 у оппозиции. В то же время на прямых выборах в территориальных округах в среднем по городу пропекинские партии набирают не более 40% голосов избирателей. Также много вопросов вызывают критерии, по которым создаются функциональные округа, правила допуска новых организаций в состав избирателей округа и злоупотребления на выборах депутатов от функциональных округов. Глава города тоже не избирается, а назначается Избирательной комиссией из 1200 выборщиков. Выборщики представляют интересы деловых сообществ, и ни один из них не избирается на всеобщих выборах. При этом соотношение между количеством избирателей и избираемых ими представителей может быть меньше одного к трем (к примеру, 154 избирателя от сельского хозяйства и рыболовства избирают 60 представителей в Избирательную комиссию). Такая система дает непропорциональное представительство деловому сообществу, поэтому вызывает обоснованное недовольство большинства жителей города. Тем не менее гонконгские власти тут ничего поделать не могут. Правила выборов исполнительного секретаря специального административного района (САР) и Законодательного совета определены приложениями к Основному закону САР Гонконг, который, в отличие от остальных нормативных правовых актов Гонконга, имеет статус «закона» (法), а не «ордонанса» (条例). Такой статус означает, что внести изменения в данный закон может только Пекин в лице Всекитайского собрания народных представителей КНР или его Постоянного комитета, для которого такая уступка была бы слишком щедрым подарком протестующим и окончательной потерей лица перед собственным населением. Час свободы пробил Давно отмечено, что протесты влияют на идентичность жителей Гонконга: на пике протестов снижается количество жителей, считающих себя китайцами, и увеличивается число гонконгцев. Университет Гонконга исследует феномен флюидной идентичности в Гонконге с 1997 года и выделяет три категории самоидентификации: «гонконгцы» (включая «китайских гонконгцев»), жители со «смешанной идентичностью» и «китайцы» (включая «гонконгских китайцев»). После передачи Гонконга КНР в 1997 году около 60% жителей считали себя гонконгцами или китайскими гонконгцами и около 40% — китайцами или гонконгскими китайцами. В конце 2018-го соотношение составляло 66% к 32% в пользу первой группы. Последний опрос, проведенный Университетом Гонконга в конце июня после первых массовых демонстраций, показал рост доли гонконгцев до 76% против 23% китайцев. В дальнейшем этот разрыв мог только увеличиться, особенно после появления угрозы использования китайской армии. В долгосрочной перспективе доля людей, считающих себя гонконгцами, будет увеличиваться: большинство жителей Гонконга в возрасте от 18 до 29 лет (около 75%) считают себя «чистыми гонконгцами» без какой-либо связи с Китаем. Именно они составляют костяк протеста с лозунгами вроде «освобождения Гонконга» и «революции наших времен». Это говорит о серьезной проблеме с интеграцией Гонконга, которую КНР будет сложно исправить до 2047 года — за оставшийся срок существования автономии. Фактически КНР может восстановить китайское большинство в Гонконге только через размытие гонконгского населения, сняв ограничения на получение постоянного вида на жительство для материковых китайцев. Сейчас Гонконг разрешает получать вид на жительство не более 150 гражданам КНР в день, запрещает жителям материка работать «иностранными домашними помощниками» и даже исключает материковых китайцев из программ для получения права на постоянное проживание для инвесторов и предпринимателей. Численность китайцев, получающих вид на жительство в Гонконге, снижается за счет повышения уровня жизни в крупных китайских городах. Продолжая привлекать кадры из Гонконга на работу в материковой части страны, КНР повышает лояльность переехавших. Таким образом, происходит вымывание из Гонконга людей, жизнь и карьера которых плотно связывается с материком. Перспективы успеха гонконгской «национально-освободительной революции» сложно рассматривать всерьез (хотя у нее есть и флаг, и гимн). Тем не менее разрыв между основной частью Китая и Гонконга увеличивается и может еще не раз стать причиной подобных протестов. Что будет дальше? Пекин не допустит, чтобы гонконгские протесты перекинулись на материк — этому препятствует и усиление контроля над всем происходящим на основной территории КНР, и растущее непонимание между гонконгцами, искренне верящими в свою исключительность, и материковыми китайцами, считающими протесты непатриотичными. Официальная точка зрения китайских СМИ об иностранном вмешательстве в протесты точно бьет по чувству национальной гордости китайцев. Несмотря на все ограничения, в Гонконге все еще существуют демократически избираемые советы округов и парламентская оппозиция. Поэтому в ближайшей перспективе результаты протестов отразятся на выборах — лояльных власти кандидатов ждет провал из-за открытой поддержки законопроекта об экстрадиции и неспособности его отстоять. Гонконг состоит из 16 округов, управляемых местными советами. 15 из 16 окружных советов контролируются лоялистами, а ближайшие выборы должны пройти уже в ноябре. Выборы в Законодательный совет Гонконга запланированы на сентябрь 2020 года. В отличие от городского парламента советы округов формируются через прямые выборы, а разница в голосах между победителем и проигравшим может составлять меньше ста человек. Если гонконгская оппозиция сможет выставить единых кандидатов, то у нее есть шансы на победу почти во всех местных советах. Результаты выборов в советы округов и парламент могут позволить оппозиции реанимировать проект «Шторм» и конвертировать контроль над местными советами и парламентом в дополнительные места в Выборной комиссии, которая сейчас в Гонконге избирает главу города (сейчас в комиссии лоялисты контролируют 66% мест). Это не отменит необходимости согласовывать выбор главы города с центральной властью и, скорее всего, не даст оппозиции контроль над комиссией, но потребует от Пекина большей осторожности в выборе кандидата на место исполнительного секретаря. Нарушить эти планы может затягивание и радикализация протестов, что может стать поводом для переноса выборов, введения чрезвычайного положения или даже прямого вмешательства КНР. Хотя последний вариант все же маловероятен: любое прямое вмешательство при сохранении существующей политической системы окончательно разрушит репутацию лоялистов и будет сопровождаться полной ликвидацией автономии Гонконга. 2047 год, когда автономии наступит конец, с каждым годом все ближе, но, говоря об участниках протестов, хочется вспомнить шутку Фрэнки Бойла: «Что вы никогда не услышите от француза? Да, это выглядело безнадежно, но мы продолжали бороться». Загрузка...
Загрузка...
