0
Киев — В украинском интернет-сленге есть популярное слово-мем «зрада». Изначально оно означает «измена», «предательство», в контексте событий 2014 года и последующих лет оно приобрело новый оттенок, который можно определить как «бурное эмоциональное возмущение по поводу резонансных решений власти». «Зрадой» называют как любые переговоры с Россией, так и снятие моратория на продажу земли, повышение цен, медицинскую или образовательную реформы. Грядущие переговоры в нормандском формате (Франция, Германия, Россия и Украина) породили мощную волну «зрады» в украинском сегменте соцсетей. И вполне обоснованно: все указывает на то, что Киев будут «принуждать к миру» по российскому сценарию. Для начала несколько фактов. Переговоры в нормандском формате должны состояться до конца сентября. Уже прошла подготовительная встреча министров иностранных дел четырех стран. Предпосылки следующие: потепление отношений между Москвой и Парижем, после встречи Эммануэля Макрона и Владимира Путина в августе стало очевидным, что Франция готова к более тесному диалогу с Россией и даже некоторым уступкам. Интерес Германии предопределен прежде всего строительством газопровода «Северный поток — 2», от которого Берлин не имеет намерения отказываться ни при каких условиях. Плюс Владимир Зеленский создал себе имидж «президента мира», который намерен урегулировать конфликт на Донбассе дипломатическим путем, на Западе (в том числе в США) в последнее время стали говорить об «обнадеживающих мирных месседжах» нового украинского президента. Повестка дня переговоров тоже не является большой тайной. 12 апреля в Киев прибыл президент Финляндии Саули Ниинистё, его считают одним из посредников в переговорах между Россией и Западом, на совместном брифинге с финским лидером Владимир Зеленский заявил, что на четырехсторонней встрече будут обсуждать план Штайнмайера. Есть тому подтверждение и в Москве: еще в конце августа министр иностранных дел РФ Сергей Лавров заявил о том, что «необходимо зафиксировать на бумаге „формулу Штайнмайера"». Формула, предложенная в 2015 министром иностранных дел Германии Франком-Вальтером Штайнмайером (сегодня он занимает пост президента ФРГ) — это не подробный документ и не «дорожная карта», как иногда пытаются ее преподнести, а короткий план, состоящий всего из четырех пунктов:
Этот план является одним из вариантов воплощения Минских соглашений 2015 года. Стоит остановиться на каждом из пунктов. Выборы. Во-первых, на оккупированном Донбассе уже дважды пытались провести выборы, имитируя тем самым выполнение Минских соглашений, но эти «народные волеизъявления» никем не были признаны. По формуле Штайнмайера голосование в «ЛНР-ДНР» должно пройти под наблюдением ОБСЕ. Министр иностранных дел [Украины] Валерий Пристайко уже заявил, что было бы хорошо выборы на оккупированной территории провести синхронно с местными выборами в других регионах Украины (очередные должны состояться осенью 2020 года, но команда Зеленского говорит о необходимости провести их раньше — или в ноябре этого года, или в апреле 2020 года). Слова господина Пристайко вызвали немало «зрады», и ему пришлось спешно оправдываться, что, мол, легитимное голосование на временно оккупированных территориях возможно лишь тогда, когда российские войска покинут Донбасс. Этот пункт наиболее интересен. Россия никогда не признавала и вряд ли признает наличие своих вооруженных формирований на Донбассе. Наверняка будет настаивать на этом и на переговорах в нормандском формате: если «их там нет», то и выводить из Донбасса некого. Это означает, что вооруженные по штату военного времени (включая танки и тяжелую артиллерию) два армейских корпуса, развернутые на территории «ЛНР-ДНР», будут номинально переведены в статус «народной милиции». Что же касается самих выборов, то тут тоже немало вопросов: допустят ли до участия в них всеукраинские партии, смогут ли их представители беспрепятственно вести работу на этой территории и кто будет гарантировать их безопасность — «народная милиция»? Если же в списках будут только кандидаты от сепаратистов, стоит ли говорить о ценности таких электоральных экспериментов? Что касается автономии и особого статуса: для закрепления его в конституции необходимо 300 голосов в Раде, а у партии Зеленского их всего 250, но вполне возможно, что их в таком решении поддержит пророссийская «Оппозиционная платформа» и некоторое количество внефракционных депутатов. Но есть еще фактор улицы: ветеранское движение и организации правого толка не оставят без внимания такое голосование. Когда в августе 2015 года Рада рассматривала закон об особом статусе Донбасса, у стен парламента были массовые столкновения, один из демонстрантов даже кинул гранату, от взрыва которой погибли трое нацгвардейцев. Вряд ли кто-то хотел бы повторения таких событий. Впрочем, все тот же Валерий Пристайко уже успел заявить, что никаких изменений в конституции относительно статуса Донбасса не может быть, а интегрировать оккупированные территории можно при помощи действующего закона о децентрализации (всеукраинский закон, который дает больше экономической свободы регионам). Автономия Донбасса де-юре откроет ящик Пандоры: с подачи России опять активизируется дискуссия о федерализации Украины, примеру Донбасса захотят последовать некоторые регионы юго-востока, Закарпатье. Подогреваемые из России политические силы попытаются повторить сценарий «русской весны» (серии сепаратистских заговоров в восточных областях Украины). Следствием станут массовые и, возможно, вооруженные столкновения между патриотическими и пророссийскими силами. Поспешное и непродуманное выв укполнение «формулы Штайнмайера» может подтолкнуть Украину на порог гражданской войны — не той, которой российская пропаганда пытается назвать свою интервенцию на Донбассе, а полноценное противостояние внутри страны, которое будет иметь катастрофические последствия для всего восточноевропейского региона. Цена мира, как видят ее на Западе, может оказаться ценой новой войны. Владимир Зеленский пытается соответствовать своему имиджу «президента мира»: войска в Станице Луганской разведены, украинская сторона начала строительство моста через Северский Донец на этом участке, на очереди — разведение войск еще в двух точках, состоялся обмен пленными (в формате 35 на 35), разоружены два добровольческих подразделения (этим самым Украина демонстрирует выполнение Минских соглашений в части разоружения незаконных вооруженных формирований, но противоборствующая сторона таких шагов не демонстрирует). Но вместе с тем на фронте нет режима тишины. Вот сводка за 12 сентября: боевики 23 раза открывали огонь, один украинский воин погиб. В такой ситуации уместно говорить о важнейшем пункте Минских соглашений: полное прекращения огня, пока его не достигли, ни о каких других шагах речи не может быть. На этом уверенно стоял Петр Порошенко, этим аргументом может воспользоваться и Зеленский. Отведение войск на фронте протяженностью 400 километров может занять не один год, и, таким образом, быстрое внедрение формулы Штайнмайера тоже затруднительно. Есть еще один ключевой вопрос: введение миротворцев, Россия хочет видеть их на нынешней линии разграничения, Украина — на границе с РФ, согласовать этот вопрос будет непросто. События после переговоров в нормандском формате могут пойти по разным сценариям. Если Зеленского убедят немедленно выполнять формулу Штайнмайера, это будет чревато обострением внутри Украины, и как следствие — новая волна агрессии РФ под поводом «защиты русскоязычного населения». Если украинский президент не примет условия Москвы, та организует эскалацию на Донбассе и будет «принуждать к миру» таким образом, но такой сценарий исключает потепление в отношениях с Западом. Возможен вариант прекращения огня, проведение выборов, но де-факто Киев не получит контроль над оккупированными территориями, конфликт будет заморожен по типу абхазского или приднестровского. Если же «ЛНР-ДНР» будут в особом статусе, но все-таки возвращены в состав Украины, их представители станут своего рода «золотой акцией» России, которая заблокирует европейскую и евроатлантическую интеграцию Украины. Не стоит исключать и сохранение нынешнего статуса: вялотекущий конфликт, который не обеспечивает «истории успеха» ни одной из сторон. Дмитрий Крапивенко, главный редактор еженедельника «Український тиждень» Загрузка...
Загрузка...
