0
Пока все внимание приковано к коронавирусу, один из самых затяжных конфликтов на Ближнем Востоке продолжает тлеть. Более того, иностранные субъекты, похоже, полны решимости подлить масла в огонь. Американских законодателей беспокоит, главным образом, растущая роль России, но единственный из игроков, так или иначе вовлеченных в ливийскую неразбериху, кого напрочь игнорируют США и другие державы, — это Объединенные Арабские Эмираты. Если мировое сообщество всерьез намерено примирить враждующие группировки, этому пора положить конец. Один из главных мотивов, почему ОАЭ поддерживает лидера Ливийской национальной армии (ЛНА) Халифу Хафтара, — их одержимость исламизмом. Абу-Даби хочет установить в Ливии авторитарную диктатуру и искоренить всякие формы политического ислама. И тут ОАЭ сталкивается с Катаром и Турцией, — они бы предпочли, чтобы хотя бы часть власти в североафриканской стране перепала исламистам. С этой же целью в 2013 году Эмираты уже поддержали — финансово и политически — переворот против демократически избранного президента Египта Мухаммеда Мурси. В циничной партии «кто кого», разыгравшейся с приходом к власти нынешнего президента Египта Абделя Фаттаха ас-Сиси, Абу-Даби, Доха Анкара и другие соперники из числа стран Персидского залива воспользовались послевоенными обидами ливийцев и помешали переходу страны к демократии, усугубив гражданскую войну. Участие Турции и Катара после 2014 года постепенно снизилось — отчасти из-за непопулярности их исламистских ставленников среди ливийской общественности, но в большей степени благодаря международному консенсусу в поддержку политического процесса под эгидой ООН. И если международное сообщество объединило усилия по достижению политического урегулирования, то присутствие ОАЭ в стране лишь расширилось. Только с 4 апреля 2019 года Абу-Даби провел более 850 беспилотных и авиаударов в поддержку Хафтара. По данным из открытых источников, с января 2020 года из ОАЭ в восточную Ливию и Египет вылетело более 100 самолетов — предположительно с тоннами оружия на борту. Абу-Даби также подозревается в том, что обманом заманил суданских рабочих на службу в Ливийскую национальную армию. Наконец, ОАЭ поставляли реактивное топливо в поддержку военных действий Халифы Хафтара. Считается, что удары эмиратских беспилотников унесли десятки жизней и нанесли огромный материальный ущерб, — в большинстве случаев пострадало гражданское население. Эти шаги не только консервируют конфликт, но и усугубляют его, создавая серьезную гуманитарную катастрофу в одном из самых хрупких районов мира. Однако ни Организация Объединенных Наций, ни влиятельные покровители Абу-Даби — Соединенные Штаты и Франция — не предприняли особых усилий, чтобы обуздать эту деятельность. Некоторые политики даже попытались логически обосновать поведение ОАЭ, потому что в целом поддерживают их более широкие геоэкономические цели. И если в прошлые годы это было еще хоть сколько-нибудь правдоподобно, уже одно то, что ОАЭ готовы разрушить Триполи до основания, говорит о том, что идеологические инвестиции в Хафтара перевешивают всякие экономические соображения. Даже заявленные идеологические цели ОАЭ уже не воодушевляют общественность. Многие ливийцы разочарованы последствиями революции и готовы приветствовать сильного лидера, который предложит хотя бы видимость безопасности и стабильности. Помимо очевидных последствий, которые это создает для перспектив либеральной демократии в стране, собственная сила Хафтара весьма сомнительна. Его кровавые пирровы победы в Бенгази и Дерне не состоялись бы без широкой поддержки как Эмиратов, так и Египта. Непосредственная близость Каира к Ливии и идеологическая близость ас-Сиси наследному принцу ОАЭ Мухаммаду ибн Заиду стали Хафтару опорой, — это благодаря им он обеспечил себе превосходство в воздухе и заручился стратегической и материальной поддержкой. В 2017 году Абу-Даби даже создал собственную авиабазу в восточной части Ливии, — по иронии судьбы военный объект достраивался в разгар политического диалога о прекращении конфликта. База ускорила территориальную экспансию Хафтара в то время, когда Абу-Даби продолжал обеспечивать воздушное прикрытие. В нынешних боях за Триполи авиабаза служит отправной точкой эмиратским беспилотникам китайского производства и самолетам с неподвижным крылом, которые помогают продвижению ЛНА. Без столь обширной поддержки Хафтар не получил бы нынешнего военного преимущества. И хотя оно дало ему рычаги влияния как в гражданской войне, так и на мирных переговорах, его способность управлять Ливией по окончании конфликта без иностранной поддержки весьма сомнительна. Многие ливийцы в последствиях революции разочаровались и будут рады сильному лидеру. Но не только военное вмешательство ОАЭ дает рычаги воздействия Хафтару. Источник его силы — способность ОАЭ влиять на мировую дипломатию (а подчас даже замораживать ее) и продвигать свои интересы посредством двусторонних связей, в основном, общими с Францией. Признавая, что роль США на Ближнем Востоке и в Северной Африке снижается, ОАЭ расширили собственное влияние, воспользовавшись неспособностью европейских стран проецировать коллективную мощь в отсутствие Америки. Главным европейским союзником, которого Абу-Даби убедил поддержать свою концепцию развития Ливии, стала Франция, с которой ОАЭ уже имеют тесные двусторонние связи в области безопасности. Тайную военную поддержку Хафтару в Бенгази Франция оказывает с 2015 года, — чтобы противодействовать терроризму и восстановить безопасность Ливии. Поддержка авторитарного Хафтара идет вразрез с либерально-демократическими ценностями Парижа, но в целом соответствует его усилиям по созданию военных альянсов с авторитарными лидерами в других частях Африки для обеспечения безопасности Сахеля. Вмешательство Франции превратило контроль Хафтара над восточной Ливией и солидной частью ливийской нефтяной инфраструктуры в политический капитал, и в 2017 году Макрон устроил встречу между Хафтаром и премьер-министром Правительства национального согласия (ПНС) Фаисом Сараджем. Эта встреча стала прообразом для дальнейших мирных переговоров, и остальная часть международного сообщества инициативу по разделу власти постепенно поддержала. Согласилась даже Италия, которую перспектива появления в Ливии нового диктатора поначалу настораживала. Но эта мирная инициатива страдает от врожденной проблемы: немногие из основных игроков всерьез рассчитывают достигнуть мирного урегулирования. Ни Хафтар, ни ОАЭ во всеохватном решении не заинтересованы и делить власть с ПНС не намерены. Более того, ОАЭ ослабили роль дипломатии в ливийском вопросе. Благодаря двусторонним связям и лоббистской деятельности Абу-Даби Хафтар избежал общественного порицания за свою агрессию. Вслед конференциям по Ливии в иностранных столицах Хафтар нередко разворачивал военные операции, которые противоречили самой их цели. Западные политики Хафтару не мешали и никогда не ставили под сомнение эффективность своей стратегии умиротворения или концепции разделения власти. Пример парадоксальной ситуации, когда международные силы поддерживают Хафтара, но при этом настаивают на мирном соглашении — конкретный эпизод, приключившийся в 2019 году. Вскоре после того, как Хафтар при поддержке Франции провел успешную операцию в юго-западном регионе Феззан и обеспечил себе полный контроль над нефтяной инфраструктурой страны, ОАЭ приветствовали его и Сарраджа, чтобы закрепить соглашение о разделе власти. Воспользовавшись благоприятной ситуацией, атмосферой неизбежности и самодовольством Запада, Хафтар нарушил условия сделки, напав на Триполи в апреле 2019 года, а ОАЭ покорно развернули в его поддержку свои беспилотники. При этом Хафтар по сути торпедировал политический процесс и продлил гражданскую войну в обозримое будущее. Благодаря эмиратской поддержке Хафтар по сути пользуется на международной арене полной безнаказанностью. Это усугубляется тем фактом, в конфликт вновь вовлеклись Россия и Турция, — воспользовавшись сдержанной международной реакцией на наступление Хафтара в апреле 2019 года. При этом участие Анкары и Москвы привлекло со стороны Запада гораздо больше внимания и критики, чем участие Абу-Даби. Эти страны отправили в Ливию сотни наемников и военных специалистов, а также тонны военной техники, за что их справедливо пристыдили, но затянувшееся вмешательство ОАЭ продолжает рассматриваться как некая невидимая сторона конфликта. И в этом основное препятствие на пути долгосрочного урегулирования в Ливии. Предвзятость западных политиков обезопасила ОАЭ от репутационных потерь, неизбежных при столь длительном вмешательстве. Сейчас, когда наступление Хафтара забуксовало, а Анкара наращивает свое военное участие, ОАЭ вновь заинтересованы в эскалации, поскольку последствия им не грозят. Европейские дипломаты должны надавить на Париж, чтобы прояснить верховенство единой европейской позиции по Ливии против его двусторонних интересов с Абу-Даби. Пока что закулисные встречи западных дипломатов с коллегами из Эмиратов к деэскалации не привели — во многом из-за нежелания использовать имеющиеся в их распоряжении инструменты принуждения. Европейские и американские чиновники должны оказать совместное давление и пригрозить тем, что рассекретят информацию обо всех нарушениях эмбарго ООН на поставки оружия в Ливию, включая давние нарушения со стороны ОАЭ. Угроза предстать перед комитетом ООН по санкциям в сочетании с репутационными рисками могла бы изменить линию Абу-Даби в Ливии. Это столь желанное предупреждение умерило бы воинственный пыл ОАЭ в свете их пренебрежения международным правом в других контекстах. Согласованные дипломатические усилия Вашингтона и Брюсселя с тем, чтобы вынудить ОАЭ прекратить вооруженную поддержку Хафтара, — единственный способ предотвратить эскалацию, которая ведет Ливию к дальнейшему кровопролитию и разрухе. Загрузка...
Загрузка...
