0
Российские СМИ осыпают Европу насмешками, но наш общий континент может двигаться вперед только в условиях единства. В начале 1990-х годов Россия ощущала себя неотъемлемой частью Европы. Но в какой-то момент все стало меняться: постсоветские реформы в рамках программы «шоковой терапии» обернулись мучительным переходом к рыночной экономике. Тогда стоимость килограмма сосисок достигала размеров одной месячной пенсии, и многие семьи недоедали и даже голодали. Внезапный переход к более «западному» способу ведения экономики отбросил многих за черту бедности, чем в конечном счете воспользовался — после длительных войн за власть между российскими олигархами — новый политический лидер, который выбрал для себя консервативную, националистическую риторику, — Владимир Путин. Сегодня ведущие российских телеканалы рассказывают нам истории о том, что европейский континент переживает упадок, что «агрессивные мигранты» там стали совершенно неуправляемыми, что социальные службы могут забрать детей у родителей за один «шлепок», что «сексуальные меньшинства» там разрушают традиционный институт семьи. Между тем российская либеральная оппозиция расхваливает европейский путь для России — в противовес «азиатскому» и «советскому». Она решительно осуждает радикалов слева и справа, которые пытаются испортить образ якобы чистого и светлого Евросоюза. Она не хочет слышать об отвратительной реакции европейцев на приток беженцев или о том, как господствующие экономические догмы и установки истощают южных членов союза и обогащают банки северных членов. Эти либералы склонны верить той интерпретации, которая закрепилась в Европе за последние несколько лет и согласно которой не было никакой разницы между советской Россией и нацистским Третьим рейхом, поскольку, несмотря на разницу в заявленных целях и кровавую борьбу друг с другом, они представляли собой отвратительные тоталитарные государства. Либералы искренне верят, что все советское прошлое России — это позор и что россияне должны стремиться к безоговорочной интеграции с Западом. Но этот конфликт между либералами, смотрящими на Запад через розовые очки, и российскими реакционерами, которые порицают все европейское, мешает нам разглядеть то, что когда-то связывало Россию и Европу. В 1945 году Запад и Советский Союз совместными усилиями одержали победу над нацизмом и пришли к выводу о том, что фашизм — это абсолютное зло, которому нет места в политике. Сегодня, когда мы отмечаем 75-летнюю годовщину окончания Второй мировой войны в Европе и когда фашисты и ультраправые политики снова укрепляют свои позиции на европейском континенте, нам следует вспомнить об этой нашей общей связи. От «Шведских демократов» до неофашистского итальянского движения «Каса Паунд», современные ультраправые не только пытаются разжечь антииммигрантские настроения, но и изображают себя жертвами «леволиберальной» европейской системы, которая сформировалась после окончания Второй мировой войны и которая основана на принципах социального благосостояния и межгосударственной солидарности. Посмотрите на то, как в Венгрии правящая партия реабилитировала Миклоша Хорти (Miklós Horthy), который был лидером страны в период войны и союзником Гитлера. Европейские либералы тоже сочли целесообразным переписать прошлое с помощью резолюции — «О важности европейской памяти для будущего Европы», — которую Европейский парламент принял в сентябре 2019 года. Эта резолюция, которую вынесла на рассмотрение группа либеральных членов парламента, подверглась критике за то, что она фактически уравнивала советский и нацистский режимы, не упоминая о том, какой вклад коммунистические группы сопротивления и Советский Союз внесли в разгром фашизма. Между тем власти современной России пользуются наследием Второй мировой войны для достижения своих собственных целей. Возьмем, к примеру, войну на востоке Украины, которая началась в 2014 году. В тот момент россиян убеждали, что причиной тому было присутствие ультраправых элементов в рядах сторонников антироссийского Майдана. Другими словами, Кремль оправдал свое вторжение на территорию соседней страны, прикрывшись якобы существующей необходимостью провести антифашистскую кампанию. Это выглядело особенно отвратительным, учитывая симпатию и множество контактов между путинским истеблишментом и европейскими ультраправыми партиями, такими как французский «Национальный фронт» и итальянская «Лига». Итак, существует ли какой-то более обнадеживающий образ прошлого и настоящего, который бы объединил россиян и европейцев и на который могли бы опереться прогрессивные деятели по всей Европе? Когда я слышу словосочетание «европейские ценности», мне на ум не приходят ложные исторические сравнения или путинская пропаганда о нравственном упадке Европы. Мне представляется Европа с ее массовыми профсоюзами и защитой прав работников; Европа с ее февральской стачкой в оккупированных Германией Нидерландах, которая была организована в защиту голландский евреев в 1941 году; Европа, принявшая множество беженцев; Европа, готовая забрать проект постепенной интеграции из рук одержимых свободным рынком чиновников Евросоюза, готовая бросить вызов ультраправым; такая Европа, какой она предстает в рабочем движении в Соединенном Королевстве и скандинавской социальной демократии, а также в движении «желтых жилетов» во Франции. И, если такие понятия, как «европейские ценности» кажутся многим россиянам чуждыми, тогда нам стоит помнить об опасностях импортирования готовых моделей прогресса и вместо этого формировать универсализм с учетом освободительных эпизодов нашей собственной истории. К примеру, Советский Союз стал пионером в области реализации политики равноправия посредством квот для представителей коренных народов, этнических меньшинств и женщин на поступление в вузы. На самом деле отчасти благодаря деятельности таких революционерок-феминисток, как Александра Коллонтай, советская Россия предоставила женщинам избирательные права и декриминализовала гомосексуальность, в то время как большинство европейских стран даже мечтать об этом не могли. Когда сегодня российское правительство апеллирует к нашему героическому прошлому, оно имеет в виду вовсе не эту прогрессивную историю. Но именно об этом я буду думать во время торжественных мероприятий Дня Победы, которые будут транслироваться на официальных телеканалах и от которых будет слегка веять фальшивым патриотизмом. (Хотя парад на Красной площади был отложен на неопределенный срок, авиашоу и фейерверк все же состоятся.) Глядя на эту демонстрацию путинистского национализма, я будут вспоминать искренние песни итальянских, югославских и белорусских партизан, рабочих и европейского сопротивления. Любовь к нашим родным странам и укрепление антифашистского консенсуса — это единственная прогрессивная основа, на которой может покоиться наш континент. Кирилл Медведев — поэт, активист и музыкант из Москвы.
Загрузка...
Загрузка...
