0
Степанакерт, Нагорный Карабах — Беседовать российские солдаты не настроены. Их отряд прибыл к подножью извилистой горной дороги на окраине столицы Нагорного Карабаха, Степанакерта, чтобы установить новый блокпост. Недели не прошло, как здесь кипели бои между армянскими и азербайджанскими силами. Заговоришь — они бесстрастно пожимают плечами, пытаешься сфотографировать — в ответ лишь резкий упрек. За последние пару дней появились лишь разрозненные кадры миротворческих сил, развернутых Россией в соответствии с соглашением о прекращении огня в попытке остановить шестинедельные боевые действия в этом отколовшемся анклаве. В одном из телерепортажей промелькнула задняя часть российского бронетранспортера, ползущего по Лачинскому коридору — этот горный перевал соединяет спорную территорию с собственно Арменией. На другом снимке танк катится по пересеченной местности, а над его башней развевается российский триколор. Российский контингент в этом южном уголке бывшего Советского Союза, зажатом между Россией на севере, Турцией на западе и Ираном на юге — это крутой поворот для Кремля. Москве его присутствие обеспечит преимущество в соперничестве великих держав. Однако мирным жителям и призывникам на передовой его внезапное появление не сулит ничего хорошего. Над полем боя воцарилось хрупкое перемирие, до прочного мира еще далеко, и осталось множество нерешенных проблем — многолетний кризис не решен. Вмешаться Москва решила после шестинедельной войны, выгодной скорее ее региональному сопернику Анкаре — главному покровителю Азербайджана. Это военная поддержка Турции спровоцировала мощное наступление азербайджанцев на армянские силы, удерживающие Нагорный Карабах и прилегающие районы с 1990-х годов. Ранее в этом месяце, когда конфликт за ключевую горную крепости Шушу достиг своего апогея, и мог пасть расположенный в долине Степанакерт, Россия вмешалась и предложила мирное соглашение. План из девяти пунктов заморозил боевые действия, вернул некоторые районы под контроль Азербайджана и, что самое важное, развернул миротворческий контингент из почти 2 тысячи российских солдат и сотни боевых машин и единиц «специального оборудования». Пакт подписали обе стороны — к величайшему гневу Армении и вящей радости Азербайджана. «Нагорный Карабах был единственным конфликтом на территории бывшего Советского Союза без российского военного присутствия, и для Москвы это был долгосрочный раздражитель, — сказал директор независимого Центра региональных исследований в Ереване Ричард Гирагосян. — Развертывание миротворческих сил — явная победа Москвы». Вмешавшись в регион, который Россия привыкла называть «ближним зарубежьем», Турция оказала беспрецедентную поддержку Азербайджану. Направив наступление Баку и поддержав его боевыми дронами и сирийскими наемниками, Анкара поставила под угрозу сферу влияния Москвы. Несмотря на заявленную миротворческую задачу, аналитики считают российские войска средством пресечь послевоенное присутствие Турции. К тому же появятся дополнительные преимущества: администрация премьер-министра Армении Никола Пашиняна откроет новые торговые пути и связи с Кремлем. «Никакой гуманитарной деятельностью президент Владимир Путин не занимается, — считает старший научный сотрудник Европейского центра Карнеги и специалист по Восточной Европе и Кавказу Томас де Ваал (Thomas de Waal). — Его цель — упрочить присутствие в Закавказье. Россия возвращается в регион, откуда когда-то отступила». С появлением российского контингента и принудительным прекращением огня Анкаре придется довольствоваться ролью второстепенной и по сути символической — хотя все еще может измениться. Турецкий парламент на прошлой неделе одобрил план отправки собственных миротворцев в Азербайджан — это позволит правительству Реджепа Тайипа Эрдогана сохранить лицо, а то и склонит чашу весов обратно в его пользу. Несмотря на чужие интересы, прекращение боевых действий действительно принесет облегчение местным жителям — хотя бы временное. Конфликт унес тысячи жизней и сделал беженцами около 100 тысяч человек, и некоторые из них смогут вернуться домой. Один из тех, кто перешил ужас бомбардировок — армянский хирург-ортопед Норайр Захарян. Он сам вызвался оперировать раненых в больнице Степанакерта. «Во время самых тяжелых боев мы каждый день делали по десять или одиннадцать ампутаций, — вспоминает Захарян. — Были тяжелые бомбардировки и много раненых от артобстрелов. Было тяжело, слишком многим нужна была помощь. Но надо быть сильным. Нельзя думать о себе — только о других. Для меня этот мирный договор — всего лишь игра сверхдержав». Несмотря на возвращение своего бывшего имперского правителя, некоторые армяне приветствуют не только русских солдат, но и прекращение огня — вопреки карательным условиям для их страны. Однажды днем у здания Красного Креста в Степанакерте появился солдат, искавший сведения о пропавшем племяннике. «Я считаю, что война окончена, и это неплохо, — говорит Миша Айвазян. На нем военная форма, на лице усталость и беспокойство. — Хорошо, что мы живы». Его поддержал другой солдат. «Я полностью за то, чтобы здесь были русские, — говорит Борис Степанян. — Всяко лучше, чем под турками». Сотням тысяч азербайджанцев, бежавших во время войны в начале 1990-х годов, перемирие сулит шанс вернуться домой. Еще миротворцы координировали обмен погибшими, а российские саперы обезвредили неразорвавшиеся боеприпасы вдоль Лачинского коридора и сопровождали автобусы с сотнями беженцев, возвращающихся в Степанакерт. Такого рода кадры — первая пиар-победа Москвы и разительный контраст с неудачным вторжением на севере в отколовшиеся от Грузии Абхазию и Южную Осетию. «Можно сказать, что Кремль выучил уроки Абхазии и Южной Осетии, где местные считают, что русские их предали, обойдя помощью и инвестициями, — говорит Гирагосян из Центра региональных исследований. — В Ереван приехали министры иностранных дел и обороны — это командная игра, причем гораздо более тонкая, чем у американцев и европейцев». Нынешние события в Нагорном Карабахе развиваются в соответствии с так называемым «планом Лаврова». Он подразумевает появление российских миротворцев и поэтапный уходом Армении с оккупированных территорий. Для Парижа и Вашингтона, сторонних наблюдателей конфликта, такие односторонние действия всегда были неприемлемы. Но в последние часы войны Путину удалось провернуть именно это. Но даже дивиденды в виде паблисити, геополитической победы и даже мира в регионе далеко не гарантированы. Российский пакт уже раскритиковали за расплывчатые формулировки, особенно насчет переселения беженцев и строительства новой инфраструктуры. Азербайджан сохранил за собой право наложить вето на продление пятилетнего мандата миротворческой миссии, тем самым подорвав рычаги влияния Кремля и положив начало серьезной ссоре между Москвой и Баку. Что еще важнее, пакт не предполагает политического армяно-азербайджанского урегулирования насчет статуса Нагорного Карабаха, и это критическое упущение лишь упрочит напряженность. «Это скорее грандиозное перемирие, чем мирное соглашение, — считает де Ваал. — Русские вполне могут много выиграть, но могут и проиграть». С окончанием боевых действий борьба переходит с поля битвы за стол переговоров. Краткосрочная цель России — предотвратить военные действия и этнический конфликт, учитывая, как близко расположены армянский Степанакерт и азербайджанская Шуша. Но настоящим испытанием станет миростроительство. Заключив эту сделку, Москва взвалила на себя эту ответственность, хотя по ее условиям она сможет привлечь и другие стороны, от ОБСЕ до ведомств ООН, западных столиц и других международных организаций. Как бы Москва ни поступила, наведение мостов будет иметь решающее значение для будущей стабильности. Прекращение огня после первой войны в Нагорном Карабахе в 1994 году так и не превратилось в устойчивый мир — последние несколько недель кровопролития и разрушений лишь подчеркнули трагизм этой неудачи. «Есть более долгосрочная проблема политического характера, — считает профессор международных и общественных отношений Колумбийского университета Кенни Глюк (Kenny Gluck), ранее один из старших переговорщиков в Дарфуре, Йемене и Центральноафриканской Республике. — Сейчас самое главное — запустить механизмы, которые выходят за рамки прекращения огня и нацелены на долгосрочную политическую легитимность. Это нелегкая задача, и в одночасье ее решить». Одним пасмурным ноябрьским днем на северной дороге в Армению через Нагорный Карабах на обочине дороги появился отряд российских миротворцев. Один бронетранспортер стоял на асфальте, а двое молодых солдат разглядывали местность, причем один из них был в синей хирургической маске. Рядом в обнесенном стеной дворике, заваленном мусором и боеприпасами, встали еще три громадные боевые машины с российскими флагами и миротворческими знаками отличия. С дюжину солдат оказались более общительными, чем их сослуживцы в Степанакерте: они охотно жали руки и приветливо улыбались. «Мы прилетели в Ереван два дня назад, а вчера прибыли в Нагорный Карабах, — сказал один рядовой. Он говорил по-английски и представился Славой. — Где предстоит работать, мы пока не знаем. Мы даже не знаем, что будет завтра». В одном Слава уверен: «Российское присутствие улучшит ситуацию. Непременно. Мы сделаем все возможное, чтобы помочь, ведь мир — наша главная задача». Внезапно Слава стал отвечать все уклончивее. Чем бы ни был российский контингент — намеком на грядущий российский протекторат или авангард очередного буферного государства — Слава далеко от дома и понял, что распускать язык не следует. «Извините, но мой командир запрещает мне с вами разговаривать, — сказал Слава. — Он нервничает. Если я не прекращу, он меня заставит на бровях отжиматься. Больше мне вам сказать нечего».
Загрузка...
Загрузка...
