0
Совершенно очевидно, что необходимо оглянуться назад и ответить на вопрос: что надо было сделать иначе, чтобы не сложилось так, как сложилось сейчас. Итак, армянская сторона на самом высоком уровне и публично подтвердила, что в 2011 году в Казани Армения была готова передать 7 районов в обмен на временный статус и дальнейший референдум по вопросу о статусе Карабаха, но Азербайджан не согласился и выдвинул новые требования. Есть видео, подтверждающее это, и оно доступно в интернете. Иными словами, еще в 2011 году Армения выразила готовность передать 7 районов и была готова подписать договор об этом, но Азербайджан выдвинул новые требования. А какие требования должен был предъявить Азербайджан: например, чтобы вопрос о статусе Карабаха был вообще снят с повестки дня. И еще, например, что Лачинский коридор не должен иметь особого статуса. Вопрос Шуши, кстати, не стоял в этих новых требованиях, потому что и этот вопрос решен Мадридскими принципами, которые армянская сторона приняла в 2007 году в качестве основы для переговоров: здесь четко указано, что численность населения Нагорного Карабаха должна быть пропорционально такой же, как в 1988 году. То есть в Шуши должно быть 90 и более процентов азербайджанского населения. Таким образом, у нас такая ситуация еще с 2011 года. К тому же с 2013 года Азербайджан шел к военной эскалации. В 2013-2015 годах эта эскалация, имеющая логику диверсионных действий, достигла своего пика, и в апреле 2016 года произошла четырехдневная война. Азербайджан сформулировал свои вышеупомянутые требования — причем независимо от того, какой документ представлен сопредседателями Минской группы ОБСЕ. Постепенно требования Азербайджана и их выполнение сопредседателями Минской группы стали чем-то наподобие приоритета, поскольку альтернативой была война. Вступая в должность премьер-министра Армении в 2018 году, я, естественно, это зафиксировал. И в этой ситуации, давайте разберемся, какова была альтернатива сложившемуся [положению вещей]? Альтернативой было обратиться к народу и сказать: «Дорогой народ, ситуация такова: или мы должны передать 7 регионов без статуса Карабаха, или будет война». Что могли сказать люди? Они должны были сказать: нет, мы встанем и будем бороться за свою Родину. Тогда началась бы война, и получилось бы, что войну начала Армения. Если бы я сказал «нет и нет, надо сдать», люди сказали бы «Никол — предатель» — и опять бы была война. На любом этапе, в том числе во время турецко-азербайджанских военных учений, если бы я пошел к туркам и сказал: «давайте решим вопрос без войны», они сказали бы: «представь конкретные сроки, четкий график — когда будешь сдавать территории». Если б я подписал — сказали бы: «Никол — предатель!», не подписал бы — началась бы война. По состоянию на 2018 год, карабахский вопрос находился в тупике, из которого оставался только один выход — безоговорочная сдача территорий, причем без гарантии того, что Азербайджан не будет выдвигать новых требований. И в контексте этих новых требований — возрастание вероятности войны. Сейчас много говорят, что нужно было теснее работать с нашими друзьями. А кто сказал, что у друзей было другое видение урегулирования конфликта? Хотя бы сейчас — разве не очевидно, что это видение полностью совпадает с описанным выше? Что сделали мы? Мы подготовились к войне, насколько это было возможно. Теперь уже видно — подготовились плохо. Но к чему мы плохо подготовились? Июльские бои показали, что к борьбе с Азербайджаном мы были неплохо подготовлены. Но Турция, наемники — это уже другая история, о которой еще будут говорить. Быстро прекратил бы войну… Цена за быстрое прекращение войны была такой же — сдача 7 районов. Если в условиях потери Шуши и нависшей над Степанакертом смертельной угрозы сдача 3 районов — это предательство, то как не могла быть предательством передача 7 районов в относительно лучших условиях? Хорошо, а что нам делать? Стиснув зубы, мы должны постепенно стабилизировать ситуацию и не усугублять ее. Самым важным сейчас является вопрос о пленниках, пропавших без вести и возможных укрывшихся, и этот вопрос необходимо решать очень быстро. Но давайте посмотрим на этот вопрос глазами противной стороны. Она видит, что затягивание этого вопроса позволяет противостоянию внутри Армении углубиться, чтобы даже внутри начались столкновения, мини-проявления которых уже имели место. Родственники наших солдат, дорогие, а в подобных условиях — ускорят ли они решение вопроса о пленных и пропавших без вести? Конечно, нет. Наоборот — затянут, потирая руки и ожидая, к каким новым внутренним потрясениям это приведет. Вы будете правы, задав вопрос: а что делать, не бороться? Обязательно бороться, бороться сильнее — но не друг против друга, а вместе. Ради решения вопроса. Решение вопроса ускорится только в одном случае: если все убедятся, что внутренних конфликтов по этому вопросу не будет. Кто в чем виноват и кто какую ответственность должен нести — выяснится непременно, все будет сделано. Но теперь нам нужно сосредоточиться на решении проблемы — сообща, а не в борьбе друг против друга. Я убежден в этом.
Загрузка...
Загрузка...
