0
Место, где уже заметен Брексит, расположено примерно в ста километрах к юго-востоку от Лондона — и лучший вид открывается с кладбища. Заросшие мхом могильные камни стоят, покосившись, перед церковью Святой Марии в Севингтоне. Каменные стены этой церкви уже 900 лет противостоят ветрам в графстве Кент. Это далеко не идиллическое место, за церковью — оживленное круговое движение транспорта, неподалеку проходит трасса М20, ведущая в расположенный в 30 км Дувр. Там, на побережье с отвесными скалами, заканчивается Англия. Летом атмосфера спокойствия вокруг кладбища в Севингтоне окончательно рассеялась. За одну ночь на участке площадью 27 гектаров, в непосредственной близости к церкви, появились экскаваторы и гусеничные тракторы. Они перекопали зеленые луга с маками, крестовником и ежевикой и превратили их огромную чудовищную парковку с таможней. Она должна будет вмещать до 2000 фур, когда с 1 января на границе королевства начнется хаос. Уже в эти дни можно было бы использовать этот заасфальтированный участок. В воскресенье Франция и почти все остальные страны-члены ЕС закрыли въезд и ввоз товаров из Великобритании, чтобы защититься от обнаруженной там новой мутации коронавируса. На дорогах у Дувра скопилось еще больше грузовиков, чем в прошлые недели. Рыба и овощи портятся, нарастает недовольство. Выглядит так, будто британцев наградили Брекситом еще до Рождества. Но, к сожалению, Севингтону помочь было нельзя. Из-за того, что в Великобритании в последние недели идут сильные дожди, «внутренний пограничный пункт» напоминал скорее искусственное озеро. Теперь он будет готов к работе только к концу февраля. Некоторые считают, что Брексит и спустя четыре с половиной года наступает слишком рано. Севингтон не единственное место, где страна готовится к неизбежному. В ряде мест вдоль побережья зачищаются старые летные поля, переоборудуются бывшие военные аэродромы и асфальтируются незастроенные территории, чтобы создать площадки для фур. В Кенте, где в случае необходимости будет закрыта целая автотрасса, новые постройки называют «гараж Фараджа» — по имени правого политика Найджела Фараджа, который вместе с Борисом Джонсоном является ключевой фигурой в реализации Брексита. До конца декабря только здесь, на юго-востоке, на обочине трасс появятся мобильные туалеты для тысяч дальнобойщиков. Иначе Кент — «сад Англии» — превратится в отхожее место Великобритании. Правительство уже не раз проводило своего рода «репетиции» в грузовых портах и терминалах страны. Но кое-то оно не сможет предотвратить даже в лучшем случае: для миллионов британцев путь к свободе будет лежать через пробки, облака выхлопных газов и пластиковые туалетные кабины. Об этом в суматохе в 2016 году упомянуть забыли. Тогда Брексит в высказываниях политиков выглядел совсем иначе. В апреле 2016 года, за два месяца до британского референдума, Майкл Гоув, отвечающий сейчас за подготовку к Брекситу, доложил Ее Величеству: «В день, когда мы проголосуем за выход, у нас будут на руках все карты, и мы сможем свободно выбирать, каким путем нам идти». Борис Джонсон, нынешний премьер-министр, тогда заверял, что «не будет неожиданных изменений» для британских компаний, полный доступ к внутреннему рынку ЕС гарантирован, а новая страна экономического чуда будет называться Великобританией. Уже тогда были слышны и другие голоса. Например, канцлер ФРГ Ангела Меркель предупреждала: «Должно быть и будет ощутимое различие в том, хочет ли страна быть членом семьи Европейского союза или нет». И для британцев здесь не будет избирательного подхода. Но для вдохновленных Брекситом в Лондоне и где-либо еще это была всего лишь болтовня, часть «проекта устрашения», при помощи которого бывшую империю хотели принудить к дальнейшему рабству в ЕС. Кажется, Джонсон и компания оказались правы. В день, когда 17,4 миллионов британцев проголосовали за выход из ЕС, Великобритания не пала. Банковское сердце континента, лондонский Сити, не перестало биться. Компании не стали массово покидать остров. Они даже пережили приток рабочей силы. Вот только голосованием 23 июня 2016 года выход из ЕС не был реализован. И поскольку отрыв был минимальным, многие сочли, что логичным будет крайне мягкий Брексит, который почти не почувствуют жители по обе стороны Ла-Манша. Великобритания останется очень тесно связанной с ЕС. Как вторая Норвегия, только жителей больше. Вот так можно ошибаться. С 1 января Великобритания покинет Таможенный союз ЕС, в который она входила на протяжении 47 лет. Она больше не будет частью внутреннего рынка ЕС, запущенного в 1992 году при существенной поддержке британского премьер-министра Маргарет Тэтчер. После изнурительных переговоров, сопровождавшихся ложью, нарушениями законов, конституционными кризисами, предстоит, пожалуй, самый жесткий Брексит. На момент выхода этой статьи, во вторник вечером, имелся только «развод» без договора — временное бескаркасное соглашение или минимальный перенос на начало года, который будет не более чем льготной отсрочкой. Хаос гарантирован в любом случае, единственный вопрос — когда он начнется и сколько продлится. Брексит уже сейчас поглотил миллиарды и поглотит еще столько же. Он заставит компании выживать на пределе возможностей и внесет сумятицу в сложившийся за десятилетия повседневный образ жизни многих людей, причем не только на британской стороне. И это еще самый позитивный сценарий. Никто не может сейчас утверждать, что все это — лишь нагнетание страха. Потому что, в отличие от 2016 года, в эти дни можно конкретно увидеть, что в действительности значит Брексит. И не только потому, что он сливается с другим крупным кризисом — вышедшей из-под контроля пандемией. В конце продолжительной беседы, в ходе которой она старалась говорить крайне предметно, Юлия Стрый немного медлит и признается: «Я чувствую себя полностью беспомощной — как человек, как предприниматель и как новая шотландка». 50-летняя Стрый переехала в Шотландию 20 лет назад и сейчас руководит там небольшой компанией. Фирма Just Food Services Ltd. импортирует замороженную продукцию рыбной перерабатывающей промышленности, обрабатывает ее в Мэрипорте на севере Англии и затем экспортирует. 80% своих товаров она завозит из ЕС, около 95% туда возвращаются. С тех пор как немка основала свою компанию в 2006 году вместе с французом, бизнес шел гладко — но так больше не будет. Это заметно уже по деревянным поддонам, в которых Стрый ввозит и вывозит рыбный материал. Поскольку Великобритания не относится больше к внутреннему рынку ЕС, поддоны в будущем должны будут проходить сушку при температуре 56 градусов, прежде чем выгружаться на континент. Фабрик, которые могут изготавливать поддоны с антисептическим эффектом, очень мало. Поэтому Стрый ожидает после 1 января неразберихи вокруг деревянных поддонов. К каждому из 600 заказов в год ей нужно будет прикладывать ветеринарный сертификат. Такие правила распространяются на многие компании в области, занимающиеся продукцией животного происхождения. В малозаселенном пограничном регионе между Шотландией и Англией, где находится производство Стрый, есть только один ветеринар, работающий на полной ставке, а еще один работает на полставки. «Это ситуация отчаяния». И, будто всего этого мало, в новом году по всем поставкам она должна будет заполнять экспортные и импортные декларации, за которые придется заплатить по 35-64 фунтов. Составление таких таможенных формуляров — трудоемкий процесс, это занимает время и, прежде всего, это непривычно. Недавно одна крупная логистическая компания провела своего рода репетицию будущих процессов с предпринимателями, «и половина документов были оформлены неправильно». Одно лишь это приведет в будущем к хаосу на границах и в торговых портах. У некоторых компаний возникнут задержки, которые поставят под угрозу их существование. Это катастрофическая ситуация, и британские компании сейчас должны к ней подготовиться. Если ЕС не даст еще одну отсрочку, тысячам фирм с 1 января 2021 года придется впервые предоставлять таможенные формуляры, декларации на товары, ветеринарные документы, сертификаты о безопасности продукции и т.д., прежде чем они смогут отправить свои товары в ЕС. Эти правила будут действовать даже в том случае, если обе стороны в соглашении все же договорятся о беспошлинной торговле, поскольку некоторые виды товаров являются исключением. Согласно оценкам британского налогового ведомства, в будущем ежегодно будет необходимо оформлять 270 миллионов таможенных заявлений по импорту в ЕС. Для этого, по оценкам экономики, необходимы около 50 тысяч специалистов. Но правительство отказывается сообщать, сколько таможенных экспертов в действительности было нанято незадолго до конца года. Сложные IT-системы, которые должны управлять товаропотоком, предположительно, заработают только за несколько дней до Нового года. И на новых таможенных пограничных пунктах — таких как Севингтон — все еще идет стройка. Хотя фуры будут пропускать в графство Кент только при наличии электронного пропуска, но получить его — сущий пустяк. «Шпигелю» без труда удалось запросить на 4 января пропуск на фиктивный проезд через Дувр или Ла-Манш. Необходимый код пришел на почту менее чем через пять минут. Много недель правительство атакует экономику обращениями и лозунгами: «Время заканчивается», «Удостоверьтесь, что вы готовы». Но люди лишь смеются над этим. «Они говорят нам, что мы должны подготовиться, — но не говорят, как», — говорит Ричард Бернетт, глава объединения транспортных компаний. В то время как в переговорах с ЕС вычеркивается один дедлайн за другим, правительство держит промышленность в неведении. На Даунинг-стрит до сих пор не понимают, сколько существует важных деталей, говорит Бернетт: «Вероятно, они будут изучаться по ходу движения». Руководители компании предчувствовали, что Борис Джонсон, видимо, не шутил, когда в 2018 году сказал европейским дипломатам: «К черту бизнес!» Тем временем даже его собственное правительство исходит из того, что в грузовых терминалах страны месяцами будет царить хаос. Примерно у половины дальнобойщиков, перевозящих грузы в ЕС, будут неправильно оформленные документы, предчувствует Гоув. Их будут перенаправлять на строящиеся парковки. Остальным надо будет пройти контроль в грузовых терминалах, каких не было десятки лет. Что это значит, просчитал Имперский колледж Лондона: если оформление порядка 10 тысяч фур, ежедневно пересекающих Ла-Манш, задержится всего на две минуты, возникнет 50-километровая пробка — и с каждой минутой к ней будут добавляться еще 16 километров. Правительство само предупреждает, что только перед Дувром скопятся грузовики в виде пробки протяженностью больше 100 км. А поездка через Ла-Манш задержится более чем на 48 часов. Для испорченных продуктов, а также перевозимых животных это будет фатальным. Поэтому вводится система приоритетов для категории товаров «рыба и курица». Все остальные будут стоять в очереди — из-за простоя будут сгорать миллионы фунтов. Чтобы предотвратить худшее, многие британские компании месяцами складируют продукцию. «Склады почти полные, грузовые терминалы трещат по швам». Самый большой морской порт Филикстоу на побережье Саффолка с сентября загружен намного больше, чем обычно. Пандемия и Рождество уже увеличили нагрузку на терминал — а сейчас происходят панические закупки со всего мира перед Брекситом. Не все отрасли могут действовать таким образом. У автопроизводителя Honda в Суиндоне ситуация следующая: чтобы хранить все необходимые детали в течение девяти дней, нужен склад площадью около 3000 кв.м — это лишь немногим меньше, чем офисная площадь Пентагона, крупнейшего офисного помещения в мире. Ряд компаний заявили, что в течение следующих недель производство будет приостановлено. Поэтому хаос на границе будет заметен, вероятно, только в феврале. Но в то, что его удастся совсем избежать, никто больше не верит. Автопроизводитель Bentley, входящий в империю VW, уже предоставил на экстренный случай пять транспортных самолетов. Незадолго до этого глава компании Эдриан Холлмарк с горечью отметил, что это «прыжок с непроверенным парашютом над скалой». На Даунинг-стрит сейчас сидит Борис Джонсон — премьер-министр, после катастрофического года и бесконечных ошибочных решений потерявший доверие даже однопартийцев, которые сомневаются в его способности справиться с двойным кризисом — вспышкой коронавируса и Брекситом. Но поменяться с ним местами не хочет никто. Недавно Джонсон сформировал «команду по реагированию на кризисы», которая должна ежедневно информировать его, если (как это произошло на этой неделе) к проблемам Брексита и дрянной зимней погоде прибавится еще и хаос, связанный с пандемией. Его советник Гоув, планировавший Брексит, по сообщениям СМИ, получил от коллег по кабинету карт-бланш на то, чтобы в первые недели и месяцы нового года принять срочные меры для предотвращения худшего развития событий. Добродушное замечание Гоува, что невозможно, чтобы после Брексита в одночасье все стало хорошо, можно назвать главным претендентом на высказывание-«украшательство года». Джонсон по-прежнему настаивает на том, что «развод» с ЕС дарит «прекрасные возможности» для развития «глобальной Великобритании». Экс-премьер Джон Мейджор считает иначе: «Из-за всей этой ругани, из-за этих угроз, из-за нашего упрямства бизнес будет менее прибыльным, в бюджете будет меньше денег, у нас сократится количество рабочих мест, и в будущем нас ждет бедность». Брексит, по словам Мейджора, станет «более жестоким, чем все ожидали». Постепенно многие британцы все четче понимают, что «свобода» от ЕС будет иметь свою цену лично для них. Это будет заметно не только по полкам супермаркетов, где изменится ассортимент и где им, по словам Джонсона, следовало бы покупать преимущественно «кристально британские» товары. Рано или поздно они заметят это и на футбольных стадионах, где на поле станет больше британских игроков, потому что спортсменам из стран ЕС, независимо от таланта, придется получать разрешение на работу и проживание на Британских островах. А для тех, чье имя еще не известно широкой публике, эти бюрократические барьеры могут оказаться слишком высокими. Великой культурной нации Великобритании придется ощутить последствия Брексита даже на театральных сценах и киноэкранах. Буквально недавно стало известно, что «Спенсер» — новый фильм о принцессе Диане — во многом окажется оскорбительным для британских роялистов. Для замка Сандригем, где будет происходить действие фильма, предполагается найти или построить копию, и не где-нибудь, а в Германии! И еще один момент: роль 11-летнего Уильяма, второго наследника британского престола, судя по всему, сыграет небританский мальчик. По сообщению кастингового агентства, исполнитель этой роли «должен иметь европейский (а не британско-европейский) паспорт». Причина: требования ЕС, касающиеся киносъемок, которые также более не относятся к Соединенному королевству. И наконец, Брексит, если не будет подписано специальных дополнительных соглашений, ударит также по британцам, которые привыкли жить и работать в других регионах ЕС. В новом году их автоматическое право на это прекратит действовать. Британцам, имеющим зимние резиденции где-нибудь в Андалусии или на греческих островах, также придется проводить там не более 90 дней в течение одного полугодия либо получать визу ЕС. Кроме того, британским туристам следует подготовиться к тому, что в случае болезни во время поездки лечение может стать для них дорогим удовольствием. По данным организации Which?, специализирующейся на защите прав потребителей, до сих пор Европейская медицинская страховая карта (European Health Insurance Card) покрывала соответствующие расходы в размере 156 миллионов фунтов стерлингов. Но для неграждан ЕС бесплатного медицинского обеспечения не предусмотрено. По данным Which?, путешественникам, не имеющим специальной страховки, лечение перелома шейки бедра на Мальорке обойдется в 8300 фунтов. За лечение после инфаркта во Франции придется выложить 14 тысяч фунтов, а за операцию по зашиванию рваной или резаной раны на территории любой страны ЕС — от 300 до 500 фунтов. Для сторонников Брексита эта цена, определенно, не слишком высока. Еще три года назад две трети опрошенных сообщили социологическому институту YouGov, что готовы к «существенному урону для британской экономики», если их страна, наконец, получит долгожданную свободу. Около 40% участников опроса даже утверждали, что не боятся перспективы потерять работу в случае Брексита. При этом, согласно недавним опросам, лишь немногие враги или друзья ЕС за последние четыре с половиной года серьезно поменяли свою точку зрения. Руби, Хайди и Инди никто никогда не спрашивал о том, что они думают по поводу всех этих бурных событий. Однако три азиатские львицы в некотором смысле также стали жертвами Брексита. Сотрудники лондонского зоопарка несколько лет безуспешно пытались уговорить редких хищных кошек спариться со львом по кличке Бану. Но теперь им предстоит попытать счастья в новом зоопарке немецкого Шверина. Там они встретятся с новым партнером — предположительно, из Франции. Их перевозку следует организовать незамедлительно, сказал в интервью нашему изданию директор шверинского зоопарка Тим Шикора (Tim Schikora). Ведь никто не знает, как десятилетиями действовавшие правила обмена животными изменятся после Брексита. По его словам, очень печально, что опытные британцы, располагающие большим количеством животных, теперь окажутся за бортом. «Это отбрасывает нас, несмотря на продолжительную работу, далеко назад и все сильно усложняет», — подчеркнул Шикора. Впрочем, он уверен, «что весь этот хаос рано или поздно закончится». Руби, Хайди и Инди — не единственные британские животные, которых из-за Брексита необходимо срочно перевезти на территорию ЕС. В Шверине ожидают также трех пингвинов Гумбольдта, одного карликового оленя пуду и несколько десятков полинезийских древесных улиток. Перевозка животных должна была состояться незадолго до Рождества, но эти планы перечеркнула пандемия. Однако рано или поздно животные все же покинут Великобританию, выходящую из ЕС. Баржа увезет их из Дувра в морскую даль.
Загрузка...
Загрузка...
