0
Современная Европа разобщена, и виной тому отсутствие единого языка межнационального общения, пишет на страницах Die Welt профессор романистики и сравнительного литературоведения Йоахим Кюппер. По его мнению, ЕС напоминает библейский Вавилон, и, если сейчас ничего не предпринять, его постигнет та же участь. Но эксперт сомневается, что без внешнего давления избалованная Европа решится на решительные меры. У Евросоюза есть неоспоримые преимущества, пишет на страницах Die Welt профессор романистики и сравнительного литературоведения Йоахим Кюппер. Свободный обмен товарами, рост благосостояния, открытые границы, единая валюта и многое другое. Но несмотря на это европейцы сильно недовольны тем, как делаются дела в Брюсселе. Правые партии во Франции, Бельгии, Нидерландах, а теперь и Германии даже требуют выйти из союза, а недавно его покинула одна из самых старых демократий — Великобритания. Причин у недовольства много, но, по мнению автора статьи, важнейшими являются две. Отход от более-менее сбалансированной конфигурации из четырёх государств во главе союза (Франции, Великобритании, Италии и Германии) в сторону перекоса в пользу ФРГ и отсутствие внешнего давления. С главой Кремля Владимиром Путиным, конечно, «шутки плохи», признаёт Кюппер, но такого давления как до 1990 на Европу уже не оказывается, а китайские и иранские ракеты находятся далеко. «Выражаясь кратко, складывается такое впечатление, что добившаяся благосостояния Европа, не осознавая реальные угрозы, из-за пары внутренних конфликтов собирается в приступе недовольства разрушить то, что с трудом создавали отцы-основатели ЕС», пишет Кюппер. Но всё не так просто. Причиной происходящего служат также «институциональные дефициты» союза, которые ярко проявились в борьбе с пандемией коронавируса. Еврокомиссия выбрала ошибочную стратегию централизованной закупки вакцин, что привело к смерти гораздо большего числа людей и большему экономическому ущербу. В демократических странах за такое принято вызывать ответственных в парламент, требовать от них объяснений, спорить, а потом выносить вотум недоверия и убирать их с постов. Но в Брюсселе ничего подобно не случилось. Вообще ничего не произошло. На фоне этого неудивительно, что у людей растёт недовольство, отмечает автор. Дело в том, что Еврокомиссия — это не правительство, а гибридный наднациональный орган исполнительной власти. ЕС же — не государство, и он организован не по принципам западных демократий. Это непрозрачное формирование, в котором никто не несёт политическую ответственность. Напротив, иногда складывается ощущение, что главная цель этой конструкции — бесконечное перекладывание ответственности с одних плеч на другие или её сокрытие. Главную причину этих институциональных дефицитов Евросоюза автор видит в отсутствие единого и понятного всем языка межнационального общзения. Сегодняшняя Европа напоминает «библейский Вавилон», отмечает Кюппер. В Брюсселе работают «отряды» квалифицированных переводчиков, а сами политики общаются на пиджине, упрощённой версии английского языка. Но всё это работает только в границах столицы Бельгии. При этом не происходит передача смысла дискуссий, которые там ведутся, в широкую общественность. Из-за отсутствия единого языка в Европе нет пространства для общественной дискуссии, в том числе и политической, нет европейских СМИ. Это приводит к горьким последствиям. Каждый остаётся в своей национальной, определяемой языком сфере и с недовольством принимает непонятные решения Брюсселя. При возникновении спорных моментов в Берлине говорят: «Ничего не поделаешь, французы всё заблокировали». На следующей день едешь в Париж, а там слышно: «Это всё Германия виновата». «Можно ли в этом что-то изменить?» — задаётся вопросом автор. Если подойти к решению вопроса с практической точки зрения, то можно было бы выбрать единый язык общения. И сделать это не так сложно. Им бы мог стать английский в качестве нейтрального решения, или французский, который 200 лет был языком образованных, испанский и даже немецкий, на которым многие говорят и который хорошо понимают в Восточной Европе. Но этого ломанного английского, французского, испанского или немецкого будет недостаточно, продолжает Кюппер. Важно чтобы этот язык приобрёл статус обязательного к изучению и использованию по всей Европе: в школах, по телевидению, в газетах, на государственной работе, в предприятиях, судах и не только. Только так можно гарантировать необходимый уровень освоения языка, что даст всем гражданам ЕС возможность выражать свои политические взгляды и соответственно участвовать в политическом процессе. Национальные же языки можно будет использовать в личной сфере, возможно, ещё в культуре и литературе. При этом язык нельзя навязывать, как это было с русским в Советском Союзе, подчёркивает автор. Но даже если страны-члены ЕС согласятся добровольно принять участие в этом эксперименте, такой прыжок потребует отваги. «И очень сомнительно, что избалованная Европы без внешнего давления будет готова сделать такой шаг». С реалистичной точки зрения, европейцам остаётся только «вечное недовольство», но рано или поздно ЕС из-за него распадётся. Для изменений же необходимы политики, которые могут предложить нечто большее, чем бездумное «Продолжайте в том же духе». В сентябре в самой влиятельной стране ЕС Германии пройдут выборы, напоминает Кюппер: «Возможно, капризная фортуна наконец-то вновь улыбнётся своей мифической сестре Европе».
Загрузка...
Загрузка...
