0
Раньше все было просто. В начале 1990-х годов, когда Гельмут Коль и Франсуа Миттеран продвигали свою идею Европы, лидерам двух стран было достаточно договориться между собой, а затем направить предложение главе Евросовета с просьбой «передать послание другим членам». И все, дело сделано. Так было, например, 27 октября 1993 года, накануне внеочередного европейского саммита по реализации Маастрихтского договора. Все было так просто! Государств-членов было всего 12. С тех пор их число возросло более чем вдвое. Тем не менее главным ударом по привычкам франко-немецкого тандема стала их разнородность — Ангеле Меркель пришлось констатировать это по итогам продлившейся несколько часов дискуссии по Венгрии и России в рамках памятного заседания Евросовета 24 и 25 июня. Канцлер ФРГ потерпела сокрушительный провал с предложением провести европейский саммит с президентом России Владимиром Путиным и признала, что была «опечалена» пережитым. По ее словам, это значит, что у государств-членов «недостаточно доверия друг к другу». На редкость прозорливый и многозначительный комментарий. Необычная спешка Этот европейский саммит стал последним для канцлера перед намеченными на 26 сентября парламентскими выборами в Германии, которые ознаменуют ее уход из политики после 16 лет у власти. Ее разочарование можно понять — она уходит с европейской сцены на фоне двух дипломатических провалов. Что показательно, эти неудачи связаны с Китаем и Россией, и в обоих случаях она проявила нехарактерную для себя спешку. Что касается Китая, Ангела Меркель воспользовалась влиянием, которое давало ей председательство Германии в Евросоюзе до 31 декабря 2020 года, чтобы протолкнуть подписание глобального инвестиционного соглашения Европы с Китаем. Договоренность была достигнута 30 декабря по итогам прошедшего по видеосвязи саммита с китайским лидером Си Цзиньпином. Как бы то ни было, этот документ столкнулся с резким противодействием Европарламента и сегодня выглядит мертворожденным из-за обострения отношений с Пекином. Эпизод с Россией, без сомнения, оказался еще более болезненным, поскольку ударил в сердце Европы после холодной войны и по картине мира Ангелы Меркель. Для понимания ситуации следует рассмотреть июньскую цепочку дипломатических событий. Президент США Джо Байден приехал в Европу, чтобы сплотить атлантическую семью после урагана «Трамп», выразил особое расположение канцлеру (только она получила приглашение в Вашингтон 15 июля), а затем покинул европейских друзей и отправился в Женеву на встречу с Владимиром Путиным 16 июня. Байден ничего не ждал от этого саммита, к которому не стал подключать европейцев. Главной целью для него было нейтрализовать российскую проблему с помощью канала связи с Москвой, чтобы направить все силы на решение куда более насущного китайского вопроса. Стойкая неприязнь 18 июня Ангела Меркель приняла Эммануэля Макрона в Берлине. Они долгое время говорили о России. Канцлер представила президенту Франции свой план: предложить Европейскому совету перезапуск диалога Европы с Россией, который был заморожен после вторжения на Украину в 2014 году. Ключевым мероприятием должен был стать саммит глав государств и правительств ЕС с президентом России. В Париже считали вариант встречи 27+1 слишком щедрым подарком для Путина, который ничуть не изменил своих позиций с 2014 года, и думали обойтись участием глав европейских ведомств. Как бы то ни было, Макрон не мог не одобрить идею возобновления диалога с Москвой. Он сам безуспешно пытался добиться этого с 2019 года, заработав стойкую неприязнь со стороны ряда европейских партнеров. И факт, что эти самые партнеры аплодисментами встретили саммит Путина и Байдена, действовал ему на нервы. Тем временем Меркель позвонила Путину и президенту Украины Зеленскому. 22 июня Путин выпустил в Die Zeit довольно мягкую по содержанию статью с призывом к восстановлению полноценного партнерства с Европой. Но Меркель забыла обсудить этот франко-немецкий проект с другими европейцами, которые были вне себя, когда узнали о нем накануне европейского саммита. Прошедшая вечером первого дня дискуссия оказалась напряженной: Прибалтика, Польша и Швеция отвергли предложение. Почему же Меркель принялась активно продвигать эту инициативу, не приложив ни малейших усилий для предварительной подготовки? Она выступала за европейский суверенитет: раз сейчас существует российско-американский диалог, Европа тоже должна обсуждать с Россией представляющие интерес для обеих сторон вопросы. Макрон в свою очередь сделал хорошую мину и подчеркнул, что обсуждение продвинулось вперед. Мечтала ли канцлер сформировать перед уходом исторический геополитический триптих? Красиво закончить сентябрьским саммитом с Путиным после декабрьской встречи с Си Цзиньпином и июльских переговоров с Байденом? В любом случае, из-за защиты российского газопровода «Северный поток — 2» «ее больше не считают достойным доверия представителем европейских интересов по отношению к Путину», считает немецкий депутат Франциска Брантнер. Произошедшее проливает свет на глубокое воздействие посткоммунистических стран на развитие ЕС. Будь то неприятие открытого общества Венгрией Виктора Орбана или отказ Прибалтики возобновить диалог с Путиным, историческое и географическое наследие этих стран в полной мере проявляет себя. Коль и Миттеран, наверное, полагали, что с помощью объединения Европы закрывают счета холодной войны. Меркель и Макрон только что убедились, что до этого еще далеко.
Загрузка...
Загрузка...
