0
Будет ли ЕС отстаивать интересы Восточной Европы? Этим вопросом сейчас задается Украина после объявления о заключении соглашения между Германией и США, которое дает зеленый свет завершению строительства газопровода «Северный поток — 2» между Россией и Западной Европой, вызвавшего острые споры. Соглашение, достигнутое Меркель и Байденом, возможно, успокоило критиков в Вашингтоне, но оно не смогло развеять опасения Восточной Европы по поводу последствий проекта для их безопасности. Украина, государство, которое строительство «Северного потока — 2» затрагивает больше остальных, в настоящее время обратилась с просьбой о проведении срочных консультаций с Европейской комиссией и правительством Германии, придав своим жалобам юридический вес, сославшись на положения своего «Соглашения об ассоциации» с ЕС. Она заявляет, что, взяв проведение переговоров с администрацией Байдена в свои руки, правительство Германии нарушило требование ЕС о «солидарности» в отношении потенциальных ситуаций возникновения энергетического кризиса. «Северный поток — 2» сулит впечатляющие коммерческие выгоды Германии, экономическому центру ЕС, и чиновники из Еврокомиссии заявляют о том, что у них нет полномочий для остановки реализации проекта. Но в Центральной и Восточной Европе этот газопровод считают прямой угрозой региональной безопасности. Украина опасается, что из-за «Северного потока — 2» страна станет уязвимой для российской территориальной агрессии, поскольку после ввода его в эксплуатацию Москва больше не будет зависеть от украинской инфраструктуры в поставках природного газа в Западную Европу. Другие же страны Восточной Европы обеспокоены тем, что этот проект может в конечном итоге поставить газоснабжение региона в зависимость от прихоти Владимира Путина. В совместном заявлении Украины и Польши в ответ на американо-германское соглашение говорится, что «это решение создало политические, военные и энергетические угрозы для Украины и Центральной Европы, одновременно расширяя возможности России дестабилизировать ситуацию в области безопасности в Европе, усугубляя разногласия между государствами-членами НАТО и Европейского союза». Для многих стран Восточной Европы, являющихся членами ЕС, «Северный поток — 2» символизирует мягкую, эгоистичную позицию Запада в отношении влияния России в Восточной Европе. И такую страну, стремящуюся стать членом ЕС, как Украина, игнорирование проблем безопасности в пользу экономических интересов западных стран ЕС это может заставить задуматься об истинной природе «Восточного партнерства», предназначенного для наведения мостов с Брюсселем. Программа ЕС «Восточное партнерство» является средством укрепления связей с пятью его восточными соседями — Украиной, Арменией, Азербайджаном, Грузией и Молдавией. Наряду с конечной целью дальнейшего расширения ЕС, эта программа направлена на демонстрацию преимуществ членства в ЕС путем укрепления экономических связей с этими странами с одновременным привитием им «фундаментальных ценностей» ЕС — принципов эффективного ответственного управления, демократии, верховенства закона и соблюдения прав человека. Однако сдержанность Брюсселя в отношении «Северного потока — 2» как-то не сочетается с этой явно интервенционистской повесткой дня. Вводя жесткие экономические санкции против прокремлевского правительства Белоруссии, которое впоследствии вышло из программы «Восточного партнерства», Брюссель, похоже, не обеспокоен возросшей уязвимостью Украины перед вторжением режима Путина. Вместе с тем, поскольку Европейская комиссия всячески пытается вмешиваться во внутренние дела Польши и Венгрии по вопросам, начиная от судебной реформы и заканчивая правами представителей ЛГБТ-сообщества, ее отказ от ответственности по «Северному потоку — 2» свидетельствует о равнодушном отношении к безопасности во всем регионе Центральной и Восточной Европы. Все это говорит о том, что ЕС слишком озабочен собственной идеологической чистотой, чтобы отстаивать интересы региона на международной арене. Или даже, возможно, ЕС, для которого моральное превосходство служит бальзамом, дающим успокоение от неприятного и сложного состояния дел за пределами его границ. Помимо «Северного потока — 2» ЕС по-прежнему не в состоянии согласовать единую позицию по другим ключевым глобальным вопросам, таким как израильско-палестинский конфликт и закон о национальной безопасности Гонконга. Украина (и другие страны, участвующие в программе «Восточного партнерства» ЕС), безусловно, должны задаться вопросом, тот ли это клуб, к которому они хотят принадлежать. Их идеологические разногласия с Брюсселем по-прежнему глубоки, из-за чего «проступки» Венгрии и Польши по сравнению с ними зачастую бледнеют. Что касается прав представителей ЛГБТ-сообщества (проблемы, вызывающей сегодня в ЕС, наверное, самые острые споры в культурном отношении), по данным ILGA Europe, главной организации ЕС по защите прав представителей ЛГБТ-сообщества, две из трех стран Европы, наиболее яростно выступающие против ЛГБТ, Азербайджан и Армения, являются восточными партнерами. В области энергетики ЕС требует, чтобы восточные партнеры соответствовали его законодательству. Тем не менее, призывая к проведению консультаций по вопросу завершения строительства газопровода «Северный поток — 2», Киев напомнил Брюсселю, что обязательства по «Восточному партнерству» действуют в обоих направлениях. ЕС не может рассчитывать на то, что потенциальные новые члены проведут требуемые от них серьезные реформы, оставив их без поддержки перед лицом потенциальной агрессии со стороны Москвы. Стороны германо-американского соглашения фактически пытаются купить поддержку Украины путем создания «Зеленого фонда» в размере 700 миллионов фунтов стерлингов для развития инфраструктуры возобновляемых источников энергии. Но Украина хочет, чтобы к ней относились не просто как к стране, которой поступает помощь ЕС, а скорее как к самостоятельному партнеру, выступающему от собственного имени. Поскольку восточные страны все больше разочаровываются в интервенционистской позиции ЕС по ряду внутриполитических вопросов, сдержанность Брюсселя в отношении «Северного потока — 2» чревата тем, что может оттолкнуть их по совершенно другой причине. Проект «Северный поток — 2» поднимает вопрос о том, является ли ЕС организацией, которая придает равное значение проблемам стран Восточной и Западной Европы. Пока ответ однозначно отрицательный.
Загрузка...
