1
Разумеется, память в эпоху вездесущих СМИ коротка. Но настолько ли, что американское и европейское общественное мнение безропотно «съест» очередной новый раунд запугивания Россией, всего черед полгода после предыдущего? Ведь совсем недавно, всего в апреле, Европа замерла в напряжении от новостей, что на восточной границе Украины сосредоточились 100 000 российских военнослужащих и готовятся к… ну, вообще-то, к чему они там готовились, нам так и не разъяснили. Это могло быть что угодно: вторжение и захват всей Украины, установление марионеточного правительства в Донбассе или аннексия — или «интеграция», как сказала бы Россия, — этой территории по образу и подобию Крыма 2014 года. Или просто новое «наступление» на украинские правительственные силы в регионе. Однако ничего подобного не только не произошло, но и появились два весьма существенных уточнения. Первое — что никакой сотни тысяч российских военнослужащих на границе с Украиной нет и никогда не было. Подавляющее их большинство находилось на своих базах за много километров. И во-вторых, маневры — причем куда меньшие, чем утверждалось — наверняка проводились в ответ на сообщения о сборе украинских войск для весеннего наступления, поставках оружия из Великобритании и США и весьма обширных учениях НАТО в Черном море и на западе Украины. Как это часто бывает, оказалось, что российская якобы агрессия — всего лишь полдела. Другие полдела — это то, что делали США, Великобритания и НАТО менее чем в сотне километров от российских границ. И если учесть это, нетрудно прийти к выводу, что Россия всего лишь принимала разумные меры предосторожности, а любые передвижения войск носили в первую очередь оборонительный характер. Сегодня мы наблюдаем почти точное повторение ситуации — вплоть до заявленной численности войск. Но есть некоторые отличия. На этот раз под угрозой уже не только границы Украины. Разжигание страха на Западе кажется куда организованнее: первые предупреждения уже сделали Госдепартамент и министерство обороны США. Им вторит уходящий в отставку глава генштаба Великобритании генерал сэр Ник Картер (Nick Carter), а Борис Джонсон в своей речи на банкете у лорд-мэра пообещал «поддержать» Украину (против больших страшных русских). Можно также отметить, что США особенно стараются привлечь к делу президента Украины. Владимир Зеленский в прошлом был склонен преуменьшать чужие волнения насчет «неминуемых» российских атак. Но на прошлой неделе даже он предостерег о зловещих передвижениях российских войск, сославшись на донесения американской разведки. Еще одно существенное отличие — разыгравшийся на границе Белоруссии и Польши миграционный кризис. Несмотря на полное отсутствие доказательств, что эта запутанная и тревожная ситуация имеет какое-либо отношение к России, те же люди, что пугают массированным российским вторжением на Украину, и здесь усмотрели руку Москвы. Их аргументы таковы: Белоруссия и ее незаконный президент Александр Лукашенко ничего не могут поделать без поддержки России (что неверно); что Путин — великий друг Лукашенко (что еще более неверно); и что весь этот прискорбный бардак — часть долгосрочного российского плана поскорее запустить союз с Белоруссией и дестабилизировать ЕС и Запад как таковой (если это правда, то от него в первую очередь страдает сама же Россия). Однако всё говорит о том, что миграционный кризис — исключительно белорусский проект, придуманный Лукашенко с расчетом поставить ЕС в неловкое положение, ускорить отмену санкций и вынудить Брюссель признать его президентом и иметь с ним дела. Участие России ограничивается тем, что она предложила своего рода посредничество — доселе отвергнутое — после чего публично отмежевалась от Лукашенко, когда тот пригрозил заблокировать поставки российского газа в ЕС. Ни один из этих шагов о злом умысле Кремля не говорит. Конечно, для тех, кто считает Россию вечной, непреходящей угрозой Западу, тревога из-за неминуемого российского наступления на Украину кажется вполне логичной. Однако это еще не объясняет, почему данная разновидность паники вернулась именно сейчас. Давайте отбросим напрашивающееся объяснение, что Россия действительно планирует вторжение на Украину. Зачем кому-то — и уж России особенно — планировать военное наступление в самом сердце Европы в начале зимы? И зачем ей ставить под угрозу запуск газопровода «Северный поток — 2», с которым явно придется распрощаться в случае каких-либо действий против Украины? Это бессмыслица. Так в чем же дело? Во-первых, администрация США потихоньку налаживает отношения с Россией, и планируется новый саммит. Вашингтонским «ястребам» надо внушить, что Джо Байден не поступится интересами США. Поэтому не помешает маленько потрубить о российской угрозе. Во-вторых, поскольку расширение натовских операций на тихоокеанском театре военных действий идет не слишком гладко, извечная «российская угроза» завсегда придаст альянсу желанное ощущение цели, особенно среди ее членов из Восточной и Центральной Европы. В-третьих, Европе, особенно Германии, нужен российский газ, а цены на него резко подскочили — отчасти из-за просчетов самого ЕС. Но при этом нужно показать России, что диктовать свои условия она не сможет. Прежде чем выдать «Северному потоку — 2» искомую лицензию, надо проявить некоторую жесткость. И в-четвертых, уже ближе к родным пенатам, Глобальная Британия бьется в корчах запоздалой любви к Украине и предложила ей не только военную подготовку, но и строительство кораблей и поставки оружия. Июньский инцидент в Черном море показал, что Великобритания не гнушается рискованным мачизмом. Теперь помимо «небольшого военного отряда», чтобы помочь Польше обезопасить границу с Белоруссией, у нас есть 600 бойцов спецназа, готовых к отправке на Украину. Уберите «неминуемую» угрозу со стороны России, и целесообразность спонсирования украинской военной машины, не говоря уже о разжигании напряженности в Черном море, вызовет больше вопросов общественности, чем сейчас. Таким образом целый ряд разрозненных интересов объясняет, почему новая угроза со стороны России возникла именно сейчас. Однако раздувать вымышленную угрозу столь же опасно, как и игнорировать реальную. А пока еще невоенный кризис на белорусско-польской границе привносит в дело невиданный прежде элемент чисто человеческой непредсказуемости, который требует от всех сторон сдержанности, а не суматохи. Мэри Дежевски — журналистка и телеведущая. С 1988 по 1992 год — корреспондент газеты «Таймс» в Москве. Также работала корреспондентом в Париже, Вашингтоне и Китае.
Загрузка...
