5
В августе прошлого года российские движения по борьбе с абортами заявили, что собрали миллион подписей с просьбой о полном запрете аборта в стране. Текст петиции подписал также патриарх Кирилл, глава Русской православной церкви, которого считают человеком влиятельным и приближенным к президенту Владимиру Путину. Петицию, как сказали ее сторонники, подадут в нижнюю палату парламента, Госдуму, и, если за нее проголосует большинство депутатов, то обсуждение ее пройдет также и в верхней палате, после чего она будет представлена президенту. Похожий законопроект был отвергнут российским парламентом в 2015 году, но в том же году был представлен другой, требовавший исключить аборты из системы государственного здравоохранения, сделав его, таким образом, платной операцией (в рамках действующего законодательства аборт является добровольной и бесплатной операцией до 12-й недели беременности). Это предложение в данный момент находится на обсуждении в Думе. Уже несколько лет в России набирают обороты так называемые движения за жизнь: они состоят из почти 160 различных групп, но активисты говорят, что подобных организаций в стране, по меньшей мере, 300. Символом «движений за жизнь» являются две белые маленькие руки на зеленом фоне, защищающие эмбрион. Несколько дней назад, рассказала московский корреспондент издания Foreign Policy Эми Феррис-Ротман (Amie Ferris-Rotman), движение выставило в одном из городских парков 2 тысячи пар детских ботинок, символизирующих среднее количество абортов, ежедневно проводимых в России. Пока кто-то, используя разнообразные аргументы, говорил в мегафон, что аборты должны считаться незаконными, на огромной растяжке можно было прочитать цитату Путина: «Демография — это жизненно важный вопрос. Мы или продолжим существование, или исчезнем. А также: «Если мы не установим нелегальность абортов, мы не сможем увеличить количество нашего населения, как же Россия без своего народа сможет сохранить свое величие и свою силу?» В последние несколько месяцев инсталляцию с обувью под названием «Если бы они могли пойти в школу» была показана в 40 разных городов по всей стране. Рядом с обувью выставляются школьные доски, маленькие разноцветные ранцы и куклы-эмбрионы. Активисты этого движения часто являются набожными прихожанами Русской православной церкви и используют в качестве мотивации националистическую риторику: они считают борьбу против абортов патриотической задачей и, следовательно, ссылаются на вопрос демографии и говорят о новой роли, которую Россия должна взять на себя на международной политической арене, вспоминают участие своей страны в войне в Сирии, на Украине и в дипломатическом кризисе с Северной Кореей. Все эти аргументы очень ценны для Владимира Путина. Сергей Чесноков, один из ответственных лиц движения, объясняет: «Мы знаем, что для волонтеров нашего движения самым важным в жизни является жизнь ребенка до его рождения. Для правительства самое важное — это уровень рождаемости. Вот почему мы говорим с правительством, обращаясь к демографическим аргументам». И далее: «Аборты наносят вред национальной безопасности». Однако, как показывает статистика других стран, нет никакой взаимосвязи между повышением уровня рождаемости и запретом абортов: при наличии ограничений на прерывание беременности аборты все равно проводятся, но операции проходят нелегально. И, главное, количество появляющихся на свет детей не увеличивается. Если Анна Кузнецова, омбудсмен российского правительства по правам детей, дошла до заявлений о том, что «клетки матки обладают информационно-волновой памятью» и хранят воспоминания об абортированных детях, то Путин до сих пор проявлял большую осторожность. По мнению некоторых наблюдателей, эта его предусмотрительность может быть связана с финансовыми вопросами. Запрет на аборт может в действительности оказаться гораздо более дорогостоящим для государственного бюджета, потому что способен привести к росту количества осложнений от нелегальных абортов. Путин может, однако, беспокоиться за собственную популярность. Как следует из опроса, проведенного в прошлом году, 72% российских граждан негативно относятся к идее полного запрета абортов, а 70% не приемлет даже предложения исключить аборт из системы обязательного медицинского страхования (ОМС). Аборт, бывший под запретом при царе, был легализован в Советском Союзе уже в 1920 году. В 1936 году Сталин вновь внес его под запрет, и только после его смерти это право было возвращено (в 1955 году). В России, однако, аборт фактически использовался как способ контрацепции, учитывая низкую распространенность презервативов, противозачаточных таблеток и других методов, о которых начали говорить лишь в начале 90-х годов, то есть после распада Советского Союза. Противозачаточные средства зачастую очень дорого стоят, и их трудно найти. Все это объясняет, почему, по официальным данным правительства, в стране в год проводится по 930 тысяч абортов. В России наблюдается в среднем гораздо более высокое количество случаев прерывания беременности по сравнению с другими европейскими странами, а также с Соединенными Штатами Америки. В России соотношение абортов к количеству рожденных детей составляет приблизительно 480 на 1000, в Соединенных Штатах оно составляет примерно 200 на 1000, а в Германии, по самым последним статистическим данным, — 135 на 1000. Большинство россиян, выступающих за легальность абортов, понимают существующую проблему. В рекламе презервативов Durex в России мужской голос произносит: «Ну что же вы, девушки! Одна из трех делает аборт. Не лучше ли попробовать использовать Durex?» Верно и то, что Россия испытывает серьезные демографические трудности: здесь наблюдается высокий уровень смертности, а женщины часто предпочитают рожать только одного ребенка. Некоторые специалисты по демографии утверждают, что количество россиян может уменьшиться в пять раз к 2050 году, а, по данным федеральной статистики России, до июля 2017 года было зафиксировано на 17 тысяч меньше рожденных детей по сравнению с первой половиной предыдущего года. Демография является темой, которую очень часто затрагивает в своей риторике Путин, и его правительство приступило к некоторым инициативам по увеличению уровня рождаемости, например, был введен «материнский капитал», денежная сумма, выплачиваемая в связи с рождением второго ребенка. В то же время, однако, Путин, мало что сделал для женщин своей страны, если не сказать наоборот. В феврале, к примеру, он декриминализировал домашнее насилие, получив при этом поддержку со стороны православной церкви. Кейт Шектер (Kate Schecter), член американской организации «Совет по международным отношениям» и эксперт по вопросам феминизма в России, сказала: «После укрепления власти и возвращения к традиционным ролям латентное женоненавистничество в России только усугубилось». Вмешательство правительства (обеспокоенного низкой рождаемостью) не сдвинулось с мертвой точки в том, что касается распространения методов контрацепции: в 2011 году был одобрен закон, ограничивший возможность проведения аборта легальным способом до двенадцатой недели беременности, в 2013 году был установлен запрет на рекламирование абортов, а также было одобрено предложение, обязывающее больницы получать новый особый сертификат для получения возможности проведения операций по прерыванию беременности. С 2015 года, наконец, после соглашения между русской православной церковью и министерством здравоохранения в государственных клиниках могут работать консультанты, оплачиваемые организациями, выступающими против абортов: они могут предоставлять женщинам информацию и убеждать их не прерывать беременность. Как говорит один из активистов движения, только в Москве в больницах работают 200 психологов «за жизнь». И, наконец, церковь: сегодня, по данным исследовательского центра Pew, 70% россиян определяют себя как православных, в то время как в 1991 году их процент был равен трети населения. Ценности церкви зачастую противоречат правам женщин. По данным все того же исследовательского центра Pew, страны с православным большинством населения склонны считать, что женщины должны выполнять традиционные функции. В России, в частности, 36% опрошенных считают, что женщины должны подчиняться своим мужьям, и именно на женщинах лежит социальная ответственность заботы о детях. Церковь (исходя из недоказанной корреляции) считает аборт причиной демографического кризиса в России, начавшегося в 1991 году, и постоянно требует ограничений проведения подобных операций. В статье Эми Феррис-Ротман в Foreign Policy говорится, что, с одной стороны, Путин держится на определенной дистанции от наиболее радикальных религиозных позиций, с другой — в целом одобряет и поддерживает подобного рода активистов с их молчаливым одобрением и риторикой, основанной на консервативных ценностях. Значит, власти поддерживают подобное поведение и крайности. Тесная связь между правительством, церковью и движениями, выступающими против абортов, пусть даже не афишируется, но существует и активно действует: на митингах членов движений против абортов постоянно повторяется, что президенту нужно помочь. «Мы здесь ради него».
