2
Почетный профессор Принстонского и Нью-Йоркского университетов Стивен Коэн и ведущий радиопрограммы Джон Бэчелор (John Batchelor) продолжают дискутировать на тему новой холодной войны между США и Россией. В свете недавних событий — от новостей из Вашингтона до ложных предупреждений на Гавайях и в Японии — Коэн возвращается к той теме, которую он развивал ранее. А именно: к вопросу о том, как до сих пор не подтвержденные заявления в рамках «рашагейта», продвигаемые в основном Демократической партией, превратились в угрозу номер один для национальной безопасности США. В данном случае необходим исторический контекст, поэтому Коэн коротко упоминает о связанных с этим вопросом обстоятельствах, о которых он ранее уже говорил в беседах с Бэчелором. В этом году исполняется ровно 70 лет с момента начала долгой холодной войны. Более того, в 2018 году исполняется ровно 100 лет с момента начала российско-американских холодных войн: отправной точкой послужила гражданская война в России, после которой Вашингтон в течение 15 лет отказывался признавать одержавшее победу советское правительство — бесспорно, чрезвычайно холодные отношения, хотя и без гонки вооружений. Первый из нескольких периодов разрядки — то есть попыток уменьшить риски, связанные с холодной войной, посредством внедрения важных элементов сотрудничества — был инициирован президентом Франклином Рузвельтом в 1933 году, когда он официально установил дипломатические отношения между США и Советским Союзом, которым тогда правил Сталин. Таким образом, Рузвельт стал отцом политики разрядки напряженности — многие демократы сегодня забывают или попросту игнорируют это обстоятельство. В течение 20 века было еще три периода разрядки, и все они были инициированы президентами-республиканцами — Эйзенхауэром в 1950-х годах, Никсоном в 1970-х и Рейганом во второй половине 1980-х годов. Политика разрядки Рейгана оказалась настолько всесторонней и успешной, то он и его советский коллега Михаил Горбачев решили, что им удалось раз и навсегда покончить с холодной войной. Тем не менее, сегодня постсоветская Россия и США вступили в эпоху новой и еще более опасной холодной войны. И ее в значительной мере спровоцировала Демократическая партия — от позиции «победитель получает все» президента Клинтона в 1990-х годах до отказа президента Обамы тесно сотрудничать с Москвой в борьбе против международного терроризма (в частности, в Сирии), роли его администрации в незаконном свержении президента Украины Виктора Януковича в 2014 году (несомненно, это был государственный переворот) и неясной роли глав разведывательных агентств Обамы — не только ФБР — в раздувании в начале 2016 года скандала «рашагейт», направленного против Дональда Трампа. Так называемая перезагрузка отношений с Россией представляла собой некую псевдо-разрядку и была обречена на провал с самого начала. В рамках той стратегии Вашингтон потребовал и получил от Москвы гораздо больше, чем дал ей. Кроме того, перезагрузка была основана на убежденности в том, что Путин, который тогда занимал пост премьер-министра, больше не вернется на должность президента страны. И конец той политике положил сам Обама, который нарушил данное тогдашнему президенту страны Дмитрию Медведеву обещание, свергнув ливийского лидера Каддафи. Также стоит напомнить, что нынешний план по «модернизации» американского ядерного оружия, предполагающий, что оно станет более компактным, более точным и таким образом более «применимым», был инициирован именно администрацией Обамы. Это приводит Коэна к президенту Трампу, который — осознавал Трамп это полностью или нет — хотел стать четвертым американским президентом-республиканцем, инициировавшим политику разрядки напряженности в отношениях с Россией в период опасной холодной войны. В прошлом миролюбиво настроенное крыло Демократической партии поддерживало разрядку, но на этот раз все иначе. «Рашагейт», который до сих пор остается преимущественно демократическим проектом, использовался ведущими демократами и их СМИ против Трампа каждый раз, когда он пытался разработать соглашения, необходимые для сотрудничества с президентом Владимиром Путиным. Демократы называли подобные инициативы «предательскими» по отношению к Америке. Более того, те же самые демократы все чаще заявляли о том, что нормальные «контакты» с Россией на самых разных уровнях — американские лидеры, выступавшие в поддержку разрядки, традиционно призывали к этой практике — являются свидетельствами «сговора с Кремлем». Наиболее шокирующим примером стала ситуация с генералом Майклом Флинном (Michael Flynn) и его «контактами» с российским послом в США от имени избранного президента Трампа — давняя традиция, которая теперь оказалась вне закона. Что еще хуже, критика политики США по отношению к России начиная с 1990-х годов — критика, с которой Коэн и некоторые другие специалисты по России часто выступали — теперь тоже приравнивается к «сговору» с Путиным, как это случилось с Картером Пейджем (Carter Page). До недавнего времени все обвинения демократов в сговоре с Россией были мотивированы, в первую очередь, необходимостью объяснить поражение Хиллари Клинтон на президентских выборах 2016 года и отомстить за него. Теперь же они постепенно кодифицируются, превращаясь в целую программу Демократической партии по ведению напряженной и бессрочной холодной войны против России — программу, которая, вероятнее всего, станет одной из основ предвыборных кампаний демократов в 2018 и 2020 годах, о чем свидетельствуют две недавние публикации. Первая — это воинственная статья, опубликованная в Foreign Affairs и написанная в соавторстве с Джозефом Байденом (Joseph Biden), который, несомненно, уже начал борьбу за выдвижение на президентских выборах 2020 года от Демократической партии. Вторая публикация — это пространный «доклад», подготовленный сенатором-демократом Беном Кардином (Ben Cardin), где говорится, что Путин атакует не только Америку, как он, предположительно, поступил в 2016 году, но и другие демократии по всему миру, и что Америка должна отреагировать на это соответствующим образом. Обе эти публикации являются прямыми отголосками примитивной американской (и советской) пропаганды, которая была характерна для первого этапа начавшейся в 1948 году холодной войны: преисполненная обвинительными тирадами, выборочными и сомнительными «фактами», манихейскими рассказами о поведении Москвы и идеологическими — в противовес аналитическим — заявлениями. Обе эти публикации заключают в себе мысль о том, что «путинская Россия» является гораздо более серьезной угрозой, чем советская коммунистическая Россия. Что особенно показательно, в обеих публикациях завуалировано отрицается право России на реализацию ее законных национальных интересов за рубежом и в откровенно русофобских формулировках утверждается, что Россия не заслуживает никакого уважения. Разумеется, авторы этих публикаций отвергают любые попытки пересмотреть американскую политику в отношении России, кроме попыток сделать ее еще более агрессивной. Подобный подход к советской России был, в конечном итоге, смягчен и отвергнут в эпоху разрядки ради сохранения дипломатических связей, и его придерживались в основном лишь маргинальные политические группы. Но теперь этот подход превратился в стратегию, продвигаемую Демократической партией. Давайте оставим, продолжает Коэн, последствия еще одной длительной холодной войны для «прогрессивного курса» внутри США. Вместо этого лучше рассмотреть экзистенциальную и вполне реальную опасность начала ядерной войны, в которой, как мудро отметил Рейган, «невозможно победить, и потому ее нельзя начинать». Вспомните о ложных предупреждениях о приближающихся ядерных ракетах, которые недавно были получены на Гавайях и в Японии. Уже эти два эпизода должны убедить Демократическую партию в необходимости поддержать стремление Трампа к разрядке напряженности — каким бы неадекватным оно ни казалось — и призвать его заключить с Путиным соглашения, требующие вывести все ядерное оружие из состояния повышенной боеготовности, ведь у лидеров обеих стран есть всего несколько минут для того, чтобы решить, являются ли подобные предупреждения ложными или настоящими, прежде чем им придется выступить с ответным ударом. Необходимо также принять взаимные доктрины о неприменении ядерного оружия первыми и перейти к процессу радикального сокращения запасов этого оружия обеими странами. Однако, чтобы это произошло, Демократической партии нужно будет поставить национальную безопасность США выше своей одержимости «рашагейтом», что в настоящий момент кажется невозможным. Некоторые демократы в Конгрессе, по всей видимости, осознают это, однако им, очевидно, не хватает гражданского мужества открыто высказать свою точку зрения. И, справедливости ради, стоит отметить, что то же самое относится и к республиканцам Конгресса с их СМИ, которые теперь убеждены, что «рашагейт» — это элемент «российской пропаганды», тайно внедренной в американскую политику. Гегель любил говорить, что «Сова Минервы начинает свой полет лишь с наступлением сумерек» — то есть мудрые мысли посещают нас слишком поздно. Возможно, сейчас мы как раз и наблюдаем пример подобной исторической иронии. Демократ Рузвельт стал первым президентом, выступившим в поддержку разрядки. Из-за сегодняшних демократов — главным образом — президент Трамп может стать последним таким президентом.
