3
Волна «измены» вокруг российской агрессии в Азовском море снова поднимается вверх. Для тех, кто не следил за событиями, краткое содержание «предыдущих серий» выглядит следующим образом. После начала строительства Керченского моста Россия начала концентрировать силы в Азовском море. Сейчас их там собралось немало. Конечно, большинство из «40 боевых кораблей», о прибытии которых в регион отчиталась украинская разведка, — это небольшие артиллерийские галоши с экипажем в 15 человек, выпущенные более полувека назад. Но прибыли в Азов и два новеньких ракетных корвета «Град Свияжск» и «Великий Устюг», вооруженные ракетами «Калибр». В любом случае, у Украины нет в регионе сил, достаточных для противостояния российской азовской флотилии. Которая в последние недели начала «щемить» иностранные торговые корабли, идущие в или из украинских портов. Сейчас речь идет о десятках задержаний для осмотра и многодневных задержках для прохождения Керченского пролива. Формально россияне ничего не нарушают, поскольку подписанный Леонидом Даниловичем Кучмой международный двусторонний договор «О сотрудничестве в использовании Азовского моря и Керченского пролива» дает право торговым и военным кораблям под флагом Украины или России свободно находиться в любой точке Азовского моря и Керченском проливе. Что не отменяет того факта, что задержание российскими силовиками и ожидание на проход через пролив не способствует популярности украинских портов среди иностранных заказчиков. В подобных «морских играх», на самом деле, нет ничего нового. Более того, нередко они проходят в гораздо более жесткой форме. Начиная от советско-американских морских инцидентов, которые нередко заканчивались тем, что военные корабли одной стороны были вынуждены отгонять противников сильными ударами носов в корпус, и заканчивая, например, множеством инцидентов, которые ВМФ Ирана традиционно устраивали США в Персидском заливе. Правда, в этом году в Тегеране наконец решили свернуть этот цирк и оставить американцев в покое, о чем не далее как вчера отрапортовал Дональд Трамп в своем Твиттере. В любом случае, акты россиян, пусть и очевидно недружественные, но совершенные в рамках двусторонних договоренностей с Украиной, не могут быть поводом ни для новых международных санкций, ни для заседания Совбеза ООН, ни для каких-либо других радикальных международно-политических мер, к которым призывают в Украине некоторые горячие головы. Украинский МИД, по мере сил, противодействует российскому давлению. В частности, путем подачи иска в Международный арбитраж в рамках Конвенции ООН по морскому праву. В рамках иска Украина рассчитывает получить компенсацию от России за препятствование рыбалке и мореходству. Тему российского агрессивного поведения на Азове собирался обсудить на сегодняшнем саммите ЕС и президент Украины Петр Порошенко. Учитывая то, что объектами российских проверок нередко становятся корабли, принадлежащие европейским владельцем, к критике России в ЕС отнесутся, скорее всего, благосклонно, но на какие-то радикальные меры, направленные на противодействие политике Москвы, рассчитывать тоже не приходится. Одной из крайних мер дипломатического противодействия могла бы стать немедленная денонсация украинско-российского договора «О сотрудничестве» и перевод режима на основу обычных морских конвенций, ратифицированных Россией. Но если от осмотров иностранных кораблей возле украинского берега такой шаг, скорее всего, спасет, то проход через Керченский пролив может еще больше осложниться. Впрочем, для немедленного противодействия российскому давлению самих дипломатических мер, на самом деле, мало. Нужны еще и силовые. С чем возникает очевидная проблема — банальная нехватка сил и средств в регионе. В отличие от российской стороны, которая демонстрирует боевые корабли, украинские пограничники тщательно скрывают информацию о своих силах и средствах в регионе. Что, наверное, вряд ли свидетельствует о нашем колоссальном огневом перевесе. При этом в противостоянии на Азове, на самом деле, речь может идти не только о собственно кораблях — в условиях плотной противовоздушной обороны и насыщения региона украинской боевой авиацией Россия тоже вряд ли решилась бы «прессовать» торговые корабли третьих сторон. Но, видимо, возможности наших ВВС здесь ограничены не меньше, чем у ВМС и пограничных войсках. И без радикального изменения этой ситуации — появления украинских воздушных и морских сил — надеяться на изменение ситуации не приходится. Идея украинских силовиков о том, что гражданские суда будут сопровождать украинские пограничники, на самом деле, ничем не поможет — наличие нескольких представителей пограничной службы на корабле, по нормам морского права, не делает корабль неприкосновенным. Поэтому сейчас перед Украиной возникает три возможных пути решения проблемы. Первый — это вложение средств в развитие военной инфраструктуры, создание москитного флота и воздушного прикрытия над Азовским морем для силового противодействия российским игрищам параллельно с денонсацией неудобного двустороннего договора. Второй — поиски компромисса с Россией. В частности, негласный отказ от арестов кораблей, которые заходят в порты аннексированного Крыма, и вероятно, поступки в виде подачи питьевой воды в Крым через Северо-Крымский канал. Хотя от такого выхода явно попахивает предательством национальных интересов, можно не сомневаться, что вскоре он будет предложен лицами и организациями, заинтересованными в бесперебойном функционировании бердянского и мариупольского портов. А третий выход — это перенаправление торговых потоков из азовских портов в порты Черного моря с доставкой грузов в места перевалки на корабле по железной дорогой. Что, очевидно, будет дорого и сложно, но, возможно, дешевле первого варианта полноценного противодействия России. Выбор варианта выхода из ситуации — за высшим государственным руководством в тесном сотрудничестве с заинтересованными коммерческими структурами. Которые, в случае чего, тоже могли бы финансово посодействовать улучшению обороноспособности Украины на Азовском море.
