0
Долгожданная сделка о правовом статусе Каспийского моря, подписанная в воскресенье в казахстанском порту Актау, является решающим моментом в масштабном процессе евразийской интеграции. Подпись к изображению: Президент России Владимир Путин и президент Казахстана Нурсултан Назарбаев идут по набережной Каспийского моря для участия в Пятом Каспийском саммите в Актау в Казахстане До начала XIX века этот главный водоем Евразии – коридор между Азией и Европой, дно которого скрывает несметные природные богатства – был исключительной персидской собственностью. Затем имперская Россия захватила его северное побережье. После распада СССР права на Каспийское море стали принадлежать пяти государствам: России, Ирану, Азербайджану, Туркменистану и Казахстану. Исключительно сложные переговоры продолжались на протяжении почти двух десятилетий. Является ли Каспий морем или озером? Должен ли он быть разделен между пятью государствами на отдельные суверенные зоны или стать чем-то вроде кондоминиума? Медленно, но верно, пять государств все же сумели достичь сложных компромиссов в отношении суверенных и исключительных прав, свободы судоходства, («свободы прохода всех судов из Каспийского моря в мировой океан и обратно», по словам одного казахстанского дипломата) и прокладки трубопроводов. А главное – в военной сфере, было установлено, что в водах Каспия могут находиться вооруженные силы исключительно упомянутых пяти прибрежных государств. Неудивительно, что президент Путин в Актау недвусмысленно охарактеризовал достигнутое соглашение, как эпохальное событие.
Итак, чем теперь считается Каспий, морем или озером? Это довольно сложный вопрос. Конвенция, подписанная в Актау, определяет его как море, которое, однако, обладает «особым правовым статусом». Это означает, что Каспий считается открытым водоемом для общего пользования, но морское дно и недра разделены. Работа по поводу раздела дна будет продолжаться, поскольку не все детали удалось урегулировать к моменту подписания соглашения. Согласно проекту текста соглашения, опубликованному два месяца назад российским изданием «Коммерсантъ», «делимитация дна и минеральных ресурсов Каспийского моря по секторам будет осуществляться по соглашению между соседними государствами с учетом общепризнанных принципов и правовых норм». Станислав Притчин, директор Центра изучения Центральной Азии и Кавказа при Российской академии наук назвал это наилучшим возможным компромиссом на данный момент. Морские границы каждого из пяти государств уже установлены: 15 морских миль (около 28 километров) от берега – территориальные воды, плюс еще 10 миль (18,52 км) – зона рыболовства. За пределами этой полосы – международные воды. Министр иностранных дел Казахстана Кайрат Абдрахманов подчеркнул, цитируя окончательный текст, что «методология установления линий разграничения определяется в отдельном соглашении между всеми сторонами в соответствии с данной Конвенцией о правовом статусе Каспийского моря. Это ключевая фраза, имеющая особое значение для наших иранских партнеров». Ссылка на Иран действительно имеет значение, поскольку в соответствии с договором Тегеран получает самую маленькую часть морского дна. Дипломаты подтвердили в интервью изданию Asia Times, что до последней минуты команда президента Рухани не была полностью удовлетворена окончательными условиями сделки. Это было отражено в комментарии Рухани, который заявил, что конвенция является «важнейшим документом», хотя она и не урегулировала окончательно сложный комплекс проблем. Иранский президент подчеркнул, что особенное удовлетворение у его страны встретил тот факт, что партнеры по каспийскому соглашению «признают привилегию многосторонности и выступают против односторонних действий, которые предпринимаются некоторыми странами». Это была не только прямая ссылка на партнеров по Каспию, поддерживающих соглашение СВПД 2015 года, но и скрытая ссылка на угрозу президента Трампа, заявившего, что «любой, кто будет вести бизнес с Ираном, лишится права вести бизнес с Соединенными Штатами». Рухани и Назарбаев провели отдельную двустороннюю встречу, посвященную активизации экономического сотрудничества, и в том числе коснулись темы взаимного стремления к использованию для расчетов национальных валют Ирана и Казахстана в обход доллара США.
Ирано-казахстанское сотрудничество полностью соответствует ирано-российским договоренностям. Путин и Рухани, между которыми сложились теплые личные отношения, провели в Актау довольно много времени вместе, обсуждая вопросы, выходящие за пределы каспийского урегулирования, такие как Сирия, инвестиции «Газпрома» в иранские газовые месторождения и способы борьбы против экономических санкций Вашингтона. Оба лидера были непреклонны в своем одобрении ключевого условия соглашения: ни один натовский военный корабль не будет иметь право курсировать по Каспийскому морю. Как выразился Рухани, «Каспийское море принадлежит только каспийским странам». Путин со своей стороны подтвердил, что Россия к 2025 году намерена построить на Каспии глубоководный порт. В турбулентной геоэкономической среде, существующей вокруг комплекса проблем, связанных с прокладкой трубопроводов, новая сделка обеспечивает значительную свободу маневра. Отныне проекты морских трубопроводов необходимо согласовывать только с соседними государствами, а не со всей «каспийской пятеркой». Важнейшим следствием соглашения является то, что Туркменистан, наконец, сможет построить свой 300-километровый подводный газопровод в Азербайджан. Этот проект Россия никогда, в сущности, не одобряла. Он позволит Туркменистану диверсифицировать свой экспорт углеводородов, который пока ограничен практически одним Китаем, и выйти через Баку на европейский рынок, составив тем самым прямую конкуренцию «Газпрому». Таким образом, возможно, Ашгабат, наконец, находится на пути к обоюдовыгодной сделке: помимо того, что Баку сможет более широко использовать импорт для компенсации сбоев в собственной добыче, Москва, похоже, также склонна возобновить импорт туркменского газа. Отныне главным вопросом развития каспийского бассейна будет то, насколько далеко зайдет энергетическое и в целом экономическое сотрудничество в рамках евразийской интеграции, даже если Китай не будет принимать непосредственного участия в каспийских делах. Китайские компании активно инвестируют в нефтяную индустрию Казахстана и являются крупными импортерами Туркменского газа. Исторически, Персия всегда обладала демографическим, культурным и лингвистическим притяжением для большинства стран Центральной Азии. Персия и сейчас остается одной из организационных основ региона. Иран – центральноазиатское государство, и в то же время страна Юго-Западной Азии. Это можно противопоставить прикаспийским народам, которые все еще находятся под сильным влиянием советского атеизма и турецкого шаманизма. Особенно интересным объектом для наблюдения будет Азербайджан, который является частью западной сферы влияния благодаря таким трубопроводам как БТД (Баку-Тбилиси-Джейхан), пересекающий Грузию на пути к Турции и восточному Средиземноморью. То, что произошло в Актау – истинное «Искусство сделки» в центральноазиатском стиле. Уже сегодня можно уверенно утверждать, что достигнутое соглашение является крупной многосторонней победой евразийской интеграции.
