0
До сих пор противоречия вокруг планов расширения расширению трубопровода Trans Mountain в основном фокусировались на последствиях задержки реализации проекта для нефтедобывающей индустрии канадской провинции Альберта. Тем не менее, события вокруг этого трубопровода имеют значение и для американской нефтеперерабатывающей промышленности, а точнее, для той ее части, которая расположена на Северо-Западе, на побережье Тихого океана. В этом регионе у переработчиков нет особого выбора источников сырой нефти для превращения ее в топливо и прочие продукты для местной промышленности и домохозяйств. Основным сырьем для этих нефтеперерабатывающих заводов традиционно была канадская и аляскинская нефть. Сегодня, в условиях роста производства и повышения степени переработки, местные операторы покупают российскую нефть, что выглядит любопытным ироническим поворотом событий, учитывая политический конфликт между США и Канадой с одной стороны и Россией с другой. Тем не менее, таковы реалии жизни, как написал недавно в своей статье исполнительный директор канадского аналитического центра Resource Works Стюарт Мюир. Если вы не можете приобрести нужный товар в одном месте, вы вынуждены покупать его в другом. В прошлом месяце, пишет Мюир, танкер под португальским флагом доставил российскую нефть из расчета 600-650 тысяч баррелей в сутки на нефтеперерабатывающий завод в штате Вашингтон, одно из двух предприятий, производящих топливо и нефтепродукты для штатов Вашингтон и Орегон. Это может стать более частым явлением, поскольку добыча нефти на Аляске неуклонно снижается, а нефтяники, добывающие битуминозные пески Альберты, не в состоянии увеличить объем добычи из-за ограничений, связанных с трубопроводами. Альтернативный вариант – поставка по железной дороге нефти из Баккеновской формации в Северной Дакоте и Монтане, был отвергнут губернатором штата Вашингтон, который, в отличие от большинства активистов, протестующих против расширения Trans Mountain, явно ознакомился со статистикой безопасности различных методов транспортировки сырой нефти. Когда рыночная логика превалирует над политикой, так и происходит. Нефтеперерабатывающие предприятия нуждаются в сырье. Они не занимаются политикой. Их интересует спрос и предложение, не более того. Из-за этого Соединенные Штаты импортируют российскую нефть уже в течение многих лет, каким бы странным это ни казалось в нынешней политической ситуации. Вот некоторые факты: США начали импортировать российскую нефть в 1995 году. С тех пор ежемесячные поставки достигли максимума на уровне 25,083 миллиона баррелей в мае 2009 года, а в мае нынешнего года, согласно последним данным Службы энергетической информации США, они составляли 15,216 миллионов баррелей. Это означает, что на нефтеперерабатывающие заводи США в мае поступало чуть больше полумиллиона баррелей российской нефти в сутки. Несмотря на то, что это составляет весьма скромную часть общего объема импорта США, который в мае составил 10,57 миллионов баррелей в сутки, российская нефть течет в Соединенные Штаты, и для севера тихоокеанского побережья она, возможно, скоро окажется незаменимой. Во всяком случае, Мюир думает именно так. Возможно, это является временной нештатной ситуацией, которая никак не закончится. Даже если и так, ситуация на Северо-Западе, похоже, подтверждает аргумент о необходимости расширения трубопровода Trans Mountain, если не по экономическим, то хотя бы по политическим причинам. Между тем, новый пакет санкций, который обсуждается в конгрессе, может фактически запретить любой экспорт российской нефти и нефтепродуктов в Соединенные Штаты, что может резко усугубить проблемы двух нефтеперерабатывающих заводов в штате Вашингтон, один из которых принадлежит компании Shell, а другой – Andeavor. Если российский импорт на Северо-Запад США действительно необходим, очередной раунд санкций, безусловно, обострит обстановку. Однако, с другой стороны, прекращение импорта российской нефти в Соединенные Штаты может доказать неправоту Мюира и других скептиков. Это будет плохо для нефтепровода Trans Mountain и для нефтепереработчиков штата Вашингтон, в частности, для компании Andeavor, у которой имеются долгосрочные обязательства использовать дополнительные мощности Trans Mountain, которые могут так никогда и не вступить в строй.
