0
Наши критики обвиняют нас в том, что мы выступаем за «перезагрузку». Это ошибочное мнение. Цель публикации в прошлом месяце нашего «Открытого письма» («Пора пересмотреть нашу политику в отношении России») состояла в том, чтобы вызвать конструктивные дебаты по поводу политики Соединенных Штатов в отношении России, которая является внешнеполитическим приоритетом, но которая не получает должного устойчивого и серьезного внимания. Поэтому мы благодарны нашим американским, европейским и украинским коллегам, которые предоставили свои собственные замечания и предложения относительно возможных действий. В ответ мы хотели бы более ясно сформулировать свою позицию, исправить неверные представления и опровергнуть некоторые конкретные возражения. Мы также призываем наших коллег к тому, чтобы они присоединились к нам в нашем стремлении привлечь к обсуждению этой темы более широкий круг участников из американского внешнеполитического сообщества и американской публики, чьи аргументы могут иметь критически важное значение для разработки и последовательной реализации эффективной политики в отношении России, такой политики, которая получила бы весьма важную поддержку со стороны союзников. (Наше первоначальное письмо подписали 103 человека, в том числе бывшие государственные чиновники, университетские ученые, бизнесмены; и, кроме того, другие люди предоставили свои подписи уже после публикации нашего письма. Однако представленный сегодня комментарий отражает лишь точку зрения самих авторов. Мы надеемся, что подписавшие это письмо люди смогут, в целом, согласиться с нашими аргументами, однако мы не привлекали их к работе над этим ответом). Наши критики неверно охарактеризовали наше «Открытое письмо» как призыв к «перезагрузке» американо-российских отношений. Как мы уже отметили ранее, у нас нет никаких иллюзий насчет нынешнего российского режима и того вызова, которым является Россия для национальных интересов Соединенных Штатов. События в Белоруссии и отравление Алексея Навального является последними напоминаниями о том, с кем нам приходится иметь дело. Мы не выступаем за более широкое сотрудничество, чем то, которое практиковали один за другим четыре президента США после окончания холодной войны — от Джорджа Буша-старшего до Барака Обамы. Скорее, мы исходим из представления о том, что эти две страны в настоящий момент разделяет очень многое, в том числе мировоззрение, геополитические интересы и ценности. Мы также считаем, что мы должны использовать все наши инструменты для того, чтобы ответственно подходить к этому соперничеству. В нашем мире, в котором все еще существует ядерное оружие, самые передовые технологии, включая компьютерные системы и искусственный интеллект, обещают получение значительной выгоды, но вместе с тем они связаны с колоссальными рисками, тогда как изменение климата представляет собой экзистенциальную угрозу. Поэтому национальный интерес Соединенных Штатов состоит в следующем: мы должны управлять нашим соперничеством с Россией таким образом, чтобы можно было снизить риск катастрофического по своим последствиям конфликта. Мы также считаем, что мы должны держать открытым окно возможности для сотрудничества в области противодействия транснациональным угрозам, а также по другим вопросам, представляющим взаимный интерес. Хотя мы не минимизируем вызов, связанный с поведением России, мы, тем не менее, считаем критически важными ставки Соединенных Штатов в случае более конструктивных отношений с Москвой. Мы должны избегать риска непреднамеренной ядерной войны, мы должны добиться ответственного использовать как космического пространства, так и киберпространства, а также укрепить европейскую безопасность за счет уменьшения вероятности военного конфликта. Кроме того, нам следует ответить на восхождение Китая, а также предпринять шаги для смягчения дестабилизирующего воздействия изменения климата. Если мы ограничим свое внимание только вызовом со стороны России, то тогда мы сделаем менее четкими или вообще не увидим другие существующие ставки, лишив себя таким образом возможности укрепить национальную безопасность Соединенных Штатов за счет достижения прогресса в этих областях. Разумеется, для создания конструктивных отношений необходимо иметь две стороны. Всеобъемлющий стратегический диалог не будет ни реальным, ни продуктивным, если российская сторона не будет относиться к этому делу с такой же серьезностью. Хотя мы считаем, что новый договор СНВ является ключевым для дальнейших усилий, направленных на осуществление контроля над сложной, опасной и многосторонней ядерной областью, прогресс зависит от готовности России согласовать наши столь различные подходы к этим новым проблемам в течение следующей фазы контроля над ядерным оружием. Вопрос о том, чтобы сделать военную активность по линии фронта НАТО-Россия в Европе более безопасной, тоже требует соответствующих усилий со стороны России. Ничто из того, к чему мы призываем, не требует и не предполагает никаких жертв с нашей стороны, затрагивающих наши фундаментальные принципы, основополагающие национальные интересы или наши обязательства перед нашими союзниками и партнерами. Предлагаемые нами меры также не требуют и не предполагают нашего одностороннего и одиночного участия. В данном случае дипломатические отношения являются необходимыми. Недостаточными следует считать те эпизодические контакты, которые мы имели с Москвой по таким отдельным и не связанным между собой вопросам как Афганистан, Северная Корея, Сирия и Украина. Нам нужны постоянные контакты на высоком уровне по всей повестке американо-российских отношений, и только так мы сможем направить российским лидерам последовательное послание относительно наших всеобъемлющих целей и задач. В современной ситуации мы могли бы использовать такого рода контакты для направления жестких посланий, включая четкое изложение наших ожиданий и красных линий. Нам следует ожидать того же со стороны русских. В таком случае это будет диалог не между партнерами, а между соперниками. Возникающие соглашения и варианты урегулирования будут в основном направлены на сокращение опасности соперничества, а не на создание благоприятной атмосферы. Наши европейские коллеги считают — и мы полностью с ними согласны, — что единство между Соединенными Штатами и нашими союзниками является исключительно важным для проведения эффективной дипломатии. Единство требует наличия доверия со стороны союзников в американские обязательства относительно нашей общей безопасности, а также в готовность Америки принимать в расчет интересы союзников и их идеи при формулировании американской политики в отношении России. Мы призываем к сбалансированной стратегии сдерживания и разрядки, которая требует внимательного отношения к обоим элементам — речь идет об усилиях в области обороны, соответствующих разумной оценке российской угрозы и достаточных для спокойствия американских союзников, а также о шагах, направленных на смягчение поведения России, а не только на наказание за ее проступки. В то же время, чтобы добиться разрядки, нужды постоянные дипломатические усилия с участием российских лидеров не только по тем вопросам, которые нас разделяют, но также и по альтернативной повестке, сфокусированной на более крупных ставках, которые каждая из сторон будет иметь в случае установления более конструктивных отношений. Эти вопросы находились и должны продолжить находиться в фокусе дискуссий внутри НАТО, а также между НАТО и Европейским Союзом. Именно по вопросу о нашем призыве к дипломатии и поиску стимулов для стабилизации крайне дестабилизированных отношений мы и расходимся с нашими американскими и украинскими критиками. Они считают, что поддержание контактов с, по их мнению, неисправимо враждебной и аморальной Россией под руководством президента Владимира Путина является в лучшем случае бесплодной затеей. Вместо этого они предлагают сфокусировать внимание на все большем наказании зловредного поведения России с помощью санкций, и при этом наши критики исходят из того, что Россия, в конечном итоге, капитулирует, раскается, осудит свое поведение в прошлом, возьмет на себя ответственность за ухудшение отношений и сделает первые шаги для компенсации ущерба. Они минимизируют способность России сопротивляться такого рода наказаниям, и тем самым наносят ущерб Соединенным Штатам, а также союзникам Америки и ее партнерам. Мы не игнорируем характер российского лидерства, мы не недооцениваем сложности при попытке улучшить американо-российские отношения. Это та Россия, с которой мы вынуждены иметь дело, даже если это не та Россия, которую мы хотели бы видеть. Россия будет продолжать преследовать свои национальные интересы в том виде, как их определяет ее руководство, используя для этого все ресурсы, находящиеся в ее распоряжении. В этих условиях в наших интересах, а также в интересах, по нашему мнению, наших союзников и партнеров, сформировать такую политику Соединенных Штатов, которая имела бы больше шансов повлиять на расчеты российского руководства и его выборы в противоположном направлении; такую политику, которая с помощью силы и твердости, последовательности и единства удалила бы нас от конфронтации. Дипломатические контакты — ключевой инструмент этой политики. Как мы написали в «Открытом письме», дипломатические контакты — это не награда за хорошее поведение. Это средство продвижения интересов Соединенных Штатов, не ставя под угрозу эти интересы и не отказываясь от наших принципов. Мы можем и должны убедить российских лидеров в нашей приверженности этим двум позициям. Нет ничего особенно нового в том, что мы предлагаем. В более широких смысле, это подход многих американских президентов, который в прошлом с большим успехом применялся в отношениях с Советским Союзом. Мы должны восстановить лучшее из этого двухпартийного подхода для того, чтобы ответить на нынешний российский вызов.
Загрузка...
Загрузка...
